Изгой - Юрий Никитин

Скиф рывком сошвырнул с головы легкое одеяло, сонный, но в рукемеч, лицо перекошено яростью, глаза безумные, готовится отдать жизньнедешево...

— Тихо! — велел Олег.

В коридоре взволнованные голоса звучали все громче. Олегприслушался, приоткрыл дверь. К лестнице пробежал молодой воин с факелом вруке, голоса доносились снизу. Звякало железо, но знакомого лязга, когдасшибаются мечи, пока не слышно.

Скиф выскользнул следом, Олег слышал за спиной шумноегорячее дыхание. Снизу по лестнице поднимаются люди, слышен тяжелый топот.Факелы бросают тусклые блики на лица, а в середине идет высокий мужчина вдоспехах. Светлые золотые волосы падают на широченные плечи, а когда он поднялголову, на Олега в упор взглянули ярко-синие глаза!

— Наконец-то, — выдохнул незнакомец. — Хотьодно знакомое лицо...

Он шагнул к Олегу, раскинул руки. Олег сказал потрясенно:

— Колоксай!.. Все-таки удалось... Как же им все-такиудалось...

Они обнялись, сопровождающие воины возбужденнопереговаривались. Красный свет факелов бросал тревожный отблеск на суровые лицас горящими глазами.

Внизу поднялась суматоха, кто-то вскрикнул дурным голосом,но все больше голосов повторяло: «Гелон добился!», «У Гелона все получилось!»,«Его отец уже во дворце!». Примчался полураздетый Угарч, ахнул, увидевогромного воина в доспехах, отшатнулся, а потом глаза расширились в узнавании.

— Отец... Отец Гелона?.. Быстро разбудите Гелона!..Свершилось!

Несколько человек бросились наперегонки, а Колоксай все ещене выпускал Олега, пальцы его были горячими и твёрдыми, как железные крючья. Онвсматривал-ся с жадностью, затем с великим недоумением огляделся по сторонам:

— Где это я?.. Это ж мир живых! Это ты меня вытащил?Как удалось?

Скиф дрожал, лицо стало бледным, а глаза блестели, то ли отсильнейшего возбуждения, то ли от слез. Олег повернул Колоксая за плечи.

— Взгляни, — сказал он просто. — Разве я необещал тебе троих сыновей?

Колоксай смотрел на молодого статного воина, которого всякийтцар с гордостью назвал бы сыном. Щеки Колоксая побледнели, он с мольбойоглянулся на Олега:

— Это... ты не шутишь?

— Я не шучу, — ответил Олег тихо. — Это твойсын.

Кадык Колоксая дернулся. Скиф замер, даже не дышал, егосиние глаза не отрывались от лица Колоксая. А Колоксай смотрел на Скифа во всеглаза и явно не знал, что сказать, ибо богатырь с ним вровень, та же ширь вплечах, тот же узкий стан, те же яркие синие глаза, только вместо золота наплечи падают волосы черные, как смоль... а он всё ждал увидеть ребенка вколыбели!

Скиф дышал часто, лицо начало дергаться, из блестящих глазвнезапно покатились слезы. Олег увидел, как черты лица воина задрожали, какотражение в озере, а сквозь них проглянуло лицо ребенка с блестящими глазами,полными слез.

Скиф всхлипнул, шагнул, раскинул руки. В помещении раздалсяего вскрик, мужской и одновременно детский:

— Отец!.. Отец...

Он прижался к груди Колоксая, стараясь стать меньше,поместиться у него на груди, но это все не удавалось, Колоксай выше всего наладонь, но обхватил отца по-детски жадно и трепетно, всхлипнул, из глазполились жаркие слезы, но лицо светилось, будто внутри горела свеча.

Колоксай с недоумением погладил крепкого сильного юношу,ровесника. Олег сказал торопливо:

— Колоксай, на земле прошло двадцать лет... У тебя трисына, как и предсказано... Ты обнимаешь самого младшего. Его зовут Скиф. Асамый любящий тебя, не побоюсь этого слова... да и Скиф подтвердит!.. самыйлюбящий тебя сын, средний, его зовут Гелон, потратил пять лет на то, чтобыразыскать тебя там... в мире черного солнца, и, как видишь, вытащить снова. Ночто мы в коридоре? Пойдемте в зал, пусть зажгут все светильники...

Появился заспанный Окоем, со страхом и потрясением уставилсяна незнакомца. Ему объяснили, в чем дело, он тут же исчез, а когда всеввалились в зал, там уже горели светильники, слуги расставляли стулья и кресла,несли кувшины с вином.

— Я очнулся, — сказал Колоксай, — в каком-тозапущенном и заброшенном храме... Даже не храме, а так, среди руин, развалин.Увидел огни на башнях города, пошел на свет, так и пришел сюда. На воротах едвапустили! Ты говоришь, три сына?

— Три, — повторил Олег. — Два здесь, Гелонасейчас увидишь... А самый старший, Агафирс, остался с Миш. Он полагает, что онабыла все-таки права... По крайней мере, он избрал ее сторону. Гелон и Скифушли.

— А Миш? — спросил Колоксай.

— Все так же молода и красива, — ответил Олег снеловкостью, слишком много боли прозвучало в голосе Колоксая. Похоже, заметилии другие. — Но теперь она передала тцарство Агафирсу. Чем занимается сама?Не знаю, Колоксай. Это была твоя женщина, не моя.

Колоксая усадили за стол, поставили перед ним блюдо схолодным мясом, но на кухне уже спешно разогревали, жарили, пекли, оттудадоносились дразнящие ароматы, даже слышалось шипение мяса на сковородках.Прибежал запыхавшийся слуга из подвала, в руках кувшин со старым вином. ПальцыКолоксая задрожали, он схватил мясо обеими руками, жадно совал в рот, а глазауже пожирали все, что на столе, словно его терзал голод все эти двадцать лет .

— Жить! — выдохнул он счастливо. — Жить...Как хорошо!

— Наверное, — согласился Олег. — Наверное,это хорошо.

С другой стороны сидел счастливый, как щенок, Скиф, дальшезанял место Окоем, глаза его пристально следили за отцом Гелона. Угарчпоявлялся время от времени, давал распоряжения челяди, потом пришел и скромносел с краю стола. Он обронил задумчиво:

— Наверное... По крайней мере, ты знаешь.

— Знаю? — удивился Колоксай. — Ничего я незнаю.

— Но ты можешь сравнить.

— Если бы... Но где же Гелон?.. Где мой сын, которыйсумел... Я хочу задушить его в объятиях!

— Сейчас разбудят, приведут... Наверное, уже разбудили,одевается. Колоксай, свет не знал более мудрого правителя, чем твой среднийсын! Я не знаю, как у него получается, но он без магии и насилия создал такуюпроцветающую страну, что народ вот-вот станет возводить ему храмы, как живомубогу! Ты можешь гордиться средним сыном...

Прибежал слуга, прокричал взволнованно:

— Гелона в покоях нет!

Угарч предположил:

— Он иногда ночами обходит стражу на воротах,проверяет, чтобы не спали...

Скиф внезапно побелел. Олег бросил на окаменевшее лицобыстрый взгляд, ощутил, как по телу пробежала ледяная волна.

— Коло, — спросил он напряженным голосом, —ты ничего не заметил, когда ощутил себя в нашем мире? Колоксай насторожился: