Из тьмы - Елизавета Викторовна Харраби

Сибири. В Петербурге же люди пьют, тоскуют, спят, грустят, творят, ищут работу, нанимаются на работу, увольняются, но никак не работают. Не тот город. Да и потом, сегодня же пятница! Попробуйте русского человека заставить трудиться в вечер пятницы; это хуже казни! В пятницу русский человек занят, он отдыхает. Это совершенно весомая причина, чтобы не работать.

— Но ты же публикуешься, — заметила Ольга.

— Разве это работа? О настоящей работе из нас только Ян с Дамиром слышали. Да, Дамир?

Дамир Хассан промолчал и сел рядом с супругой. Где и кем именно он работал, никто точно не знал. Одни предполагали, что некогда каирец работал в крупной немецкой компании по производству автомобильных двигателей, но потом внезапно и довольно серьёзно увлёкся торговлей антиквариатом; кто-то намекал на его теневую занятость; кто-то же слышал, что Дамир как торговал маслом и шёлком в Египте, так и торгует до сих пор, открыв точки по всему Петербургу и несколько даже в Москве, и ничто не мешало ему все эти годы управлять ими издалека, живя в Англии с семьёй; а иные думали, что и то, и другое, и третье было правдой, просто в разное время мужчина был занят разными делами. Так или иначе, самого Дамира устраивали любые сплетни и догадки. В действительности он торговал оружием, а на вопросы друзей отвечал сухо: «Я бизнесмен». На развёрнутость его ответов никто, как правило, не жаловался, хотя многим и были интересны подробности.

— Так вы писатель? — обратилась к Тёме взволнованная Тейзис Суббота, признавшись, что его имя звучит знакомо. Тогда мужчина перечислил некоторые произведения и вкратце рассказал о каждом, и дочка Субботы убедилась, что мамин однокашник Тёма — это тот самый писатель Артемий Викторович Кравченко, романами которого она зачитывалась в средней школе. Впервые за вечер на её прекрасном лице из белого камня появился румянец.

Пока взрослые высчитывали свой месячный оклад и по очереди делились результатами математических вычислений, Рената шепталась с Алисой у барной стойки. Девушки громко шутили и вели себя раскрепощённо только до тех пор, пока в зал не возвратились двое высоких юношей в чёрных смокингах. Оба статные, темноволосые, со слишком красивыми и правильными чертами лица. Рената долго всматривалась в их лица, прежде чем повернуться к сестре и спросить, кто это.

— Нас же только что представили, — недоуменно произнесла Алиса.

— Я курить выходила, — Рената комично надула губу. — Тот, что слева, такой красивый! — Она допила шампанское, вытерла губы рукавом джинсовой куртки, сняла её, швырнула на крючок вешалки у одного из столиков и продолжила волноваться.

— Они оба красивые, — признала Алиса. — Папа говорил, наши семьи общались, когда я ещё в ясли ходила. Я так их себе и представляла.

— Познакомимся?

Рената сверкнула зубами и, не дождавшись согласия сестры, помахала юношам рукой. Тот, что был слева, поднял ладонь в ответ. Оба, как по команде, стремительно направились к сёстрам. Когда «левый» парень подошёл к Ренате вплотную, она чуть не упала в обморок. Это был высокий, головы на полторы выше девушек, загорелый молодой человек с чёрными волосами, грубыми чертами лица и карими глазами. Очень хмурый и неимоверно привлекательный. Брат его походил больше на мать, знаменитую своей богатой мимикой и лукавыми глазами. Он был чуть ниже ростом и двумя годами младше, кожа белоснежная, пальцы на руках длинные и хрупкие, как у пианиста, глаза — глубокие, чайного цвета, тонкие каштановые волосы закрывали виски глянцевой чёлкой. С лица его ни на миг не сходила лёгкая полузлая улыбка.

— Дамы, добрый вечер, — он согнулся в вежливом поклоне.

— Привет, — смущённо улыбнулась Алиса и поставила бокал на барную стойку. — Я Алиса. Ну, нас представляли уже. Но вдруг вы забыли. — Она хихикнула и показала ладонью на сестру. — А это Рената, моя кузина.

— Очень приятно, — юноша вновь поклонился. — Я Али Юсуф. Обычно меня зовут Элайджей, вы тоже можете. Так проще.

— Хорошо! На русский манер — «Илья», — упростила Алиса для сестры.

— Элайджа, — мягко настоял молодой человек. — Никак иначе. «Илья Хассан» не звучит.

«Но я не запомню иначе», — растерялась Рената и наивно протянула руку:

— Очень приятно, Илья!

Элайджа взглянул на ладонь девушки с доброй долей скептицизма, прочистил горло и кивнул на стоявшего рядом высокого парня:

— Мой старший брат Фади Мустафа. Если «по-русски», то Денис. Имя «Денис» вы сумеете удержать в памяти?

С последними словами Элайджа обратился к рассеянной Ренате. «Денис» учтиво кивнул и тоже перевёл взгляд на шестнадцатилетнюю азербайджанку. Затем резко повернулся к брату, по-арабски шепнул ему что-то на ухо, а с дамами заговорил на чистом английском:

— Good evening, miss. — Он поцеловал руку Ренаты. Девушка взвизгнула от восхищения. — Pleased to meet you, Alice. We’ve been introduced before, but still, — Денис учтиво поклонился Алисе.

Щёки рыжей девчушки тотчас зарумянились, как два смазанных яичным желтком пирожка.

— А Денис что, не говорит по-русски? — с досадой вопросила Рената. Недоумевающая Алиса, которой довелось слышать уверенную русскую речь каиро-израильского красавца десять минут назад, присоединилась к сестре:

— Но ведь…

Элайджа заглушил её возражение своим уверенным тенором:

— Let’s switch to English. You see, miss, my brother is a little shy. He wants her to believe he studied in England. A pleasant impression is to be made. He found her quite attractive. I sincerely hope for your understanding.

— Alright, — неуверенно согласилась Алиса. — But why speak so formally?

— I’m afraid she might guess by hearing simpler words like ‘beautiful’, ‘love’ or ‘joke’.

— Don’t you worry, she doesn’t know anything but ‘hi’ and ‘OK’.

— О’кэй! — Рената изо всех сил пыталась поддержать разговор.

— You see, — рассмеялась Алиса. Братья довольно оскалились в ответ. — First of all, your brother’s Russian is excellent, secondly, even if it weren’t, sis wouldn’t get it. Her Russian isn’t good, either. And English education is not in fashion anyway.

— Whatever. Что ж, постараемся вам переводить, Рената, — заявил младший брат. Он оскалился в маминой широкой ехидной улыбке, и на его щеках появились неглубокие ямочки, как у Ольги Андреевны Субботы. Рената радостно закивала, взяла с подноса следующий бокал с шампанским и давай доставать кузину:

— Скажи ему, — засуетилась она, нервно царапая стенки бокала, — скажи ему что-нибудь!

— Что-нибудь? — усмехнулась Алиса. — Так и сказать?

— Да, так и скажи. Мы с тобой долго пауза, видишь, теперь замешательство. Давай, скажи ему!

Алиса с глупым лицом повернулась к иностранцу.

— Well, — выдохнула она, — well, I…

Она прекратила речи, не успев начать, и обратилась к сестре:

— Это глупо, Ренатка, — зашептала она. — Ну что я ему скажу? Я