Вересковое сердце - Рииттая

– Зачем ты сделала это? – спросила Орис, успокаивающе поглаживая брата по плечу. Она грозно сдвинула брови, но, кажется, Гирд это не впечатлило.

– Я хотела помочь, – пожала она плечами. – Ему очень грустно.

Орис удивлённо распахнула глаза и недоверчиво глянула на брата. Всё это время, начиная с момента, как она пришла в себя после падения, он едва ли раз показал, что его что-то печалит. Может ли быть такое, что Орис не замечала, что на самом деле переживает её брат? Ей стало горько от этой мысли. Марбл, взъерошенный и недовольный, опустил руки и теперь возмущённо и недружелюбно смотрел на Гирд.

– Я не просил помощи, – процедил он. Гирд вздохнула.

– Но нуждался в ней, – легко парировала она. Марбл злобно засопел.

– Как буду нуждаться – сообщу, – проворчал он, кажется, приходя в более приветливое расположение духа. По крайней мере он перестал смотреть на Гирд волком. Она вдруг улыбнулась, и с ней произошли невероятные изменения. Тяжёлое обрюзгшее лицо стало вмиг приятным и округлым, а глаза засияли, словно на самом деле были драгоценными камнями.

– Я всегда готова. С тебя даже денег не возьму, – пообещала она. Магия её улыбки исчезла так же мгновенно, как и появилась, и перед ними вновь предстала скорбная сутулая Гирд. Орис перевела растерянный взгляд с неё на брата и поняла, что их конфликт был волшебным образом исчерпан. Она так и не поняла до конца, что произошло. Кажется, она осталась единственной из присутствующих, кто по-прежнему чувствовал себя неловко.

– Так ты телепаешься? – спросила она, внутренне сгорая от стыда. Вопрос был слишком очевидным, но Орис слишком хотелось начать хоть какой-то разговор, чтобы избавиться от странного послевкусия от произошедшего.

Сидящая на бортике пруда Майрис недовольно сморщила нос.

– Нет такого слова.

Орис вздохнула. В её картине мира всё выглядело более чем логично. Если те, кто читает мысли – телепаты, разве не логично само чтение мыслей назвать так? Слова так просто образуются в родном языке, но прантей не терпит ошибок.

Гирд хмыкнула и качнула головой, из-за чего её тяжёлые волосы-сосульки закачались из стороны в сторону.

– А мне нравится. Я бы так и говорила: «Здравствуйте, я Гирд, и я телепаюсь». Устала от вопросов, чем я занимаюсь. Но так-то я менталист с уклоном в эмпата.

Замечательные непонятные слова. Орис страдальчески приподняла брови, взглядом пытаясь спросить у Гирд, что это значит, но печальная волшебница не видела её лица. Она вздохнула, словно признание в её роде деятельности приносило ей невыносимые муки, и присела на бортик рядом с Майрис. Та, кажется, даже не заметила этого. Гирд перевела сонный взгляд на Орис и Марбла.

– Простите. Я иногда забываю, что иные люди относятся к личным границам куда более щепетильно, чем я привыкла. Больше не буду лезть в головы без спроса, – она продемонстрировала им раскрытые ладони в незнакомом Орис жесте. – Это и вышло-то случайно. Увлеклась. Значит, вы горцы?

Определённо, с этой девушкой очень многое было не так! Она ведь сама разоблачила их перед Джулекой, но теперь задавала этот вопрос так небрежно, будто припоминала детали их разговора. Ей явно был интересен не их ответ, ибо она знала его наверняка, а как именно они ответят. Орис могла поклясться, что малахитовые глаза на миг аж сверкнули любопытством и живым интересом. Казалось, что солнечный луч пытается пробиться через толщу льда, что Гирд пытается очнуться ото сна, в котором провела долгое время. Она была жутковата. Интересно, все, кто связан с магией, залезающей в чужие головы, обладают такой аурой ненавязчивой жути? Стараясь не выглядеть так уж затравленно, Орис неуверенно кивнула. Гирд слабо улыбнулась.

– Наверное, вам всё сейчас кажется странным.

Марбл хмыкнул, недоверчиво глядя на волшебницу. Орис была с ним солидарна: это было очень вежливое и неправдоподобное «наверное», с посылом «Я вовсе не подглядела это в голове Марбла». Орис не могла избавиться от подозрения, что волшебница не только к Марблу в голову влезла, но и в мыслях самой Орис уже побывала. Злые духи бы побрали подобную магию! Но раз уж Гирд пыталась вести себя учтиво, им стоило брать с неё пример. Негоже начинать знакомство с обвинений.

– Поразительным, – в своей дурной привычке, изображая паиньку Орис всегда клала руки на колени, или прятала за спину, если стояла. – Не представляю, как нам привыкнуть ко всему.

– Это не беда. Я буду рада помочь вам освоиться, – неожиданно предложила Гирд. – В качестве извинений за нападение на твоего брата.

По её тону и виду нельзя было так уж сказать, что она «рада», но на дне её глаз снова зажглись робкие искорки дружелюбия. Жуть отступила. Орис невольно улыбнулась. Марбл недовольно заёрзал рядом, но она легонько пнула его по лодыжке.

– Спасибо. Нам не помешает помощь.

Она искоса глянула на наставницу, но та сейчас была очень далека от их разговора. Орис вздохнула. В любом случае Майрис с её умением отвечать на вопросы была бы не лучшим проводником по большому городу, так что было бы глупостью отказаться от предложения Гирд. Унылая волшебница казалась по-своему милой, даже несмотря на ощущение, что она знает и видит всё вокруг, и неудержимую жажду влезать в чужие головы. Впрочем, Орис легко могла объяснить это: наставница предупреждала, что заклинание притягивает волшебника, иногда настолько, что устоять просто невозможно. Гирд сейчас послужила наглядным подтверждением, так что оставалось лишь понять и простить её. В любом случае, она казалась куда более приятным спутником, чем красавица Джулека. Но, самое главное, кажется, Майрис ей доверяла. По крайней мере она спокойно относилась к присутствию Гирд и даже допускала обсуждение с ней личных вопросов – зная Майрис, это говорило о многом.

Наставница вздохнула и опустила руку в воду, и тут же маленькие пёстрые рыбки подплыли к ней и начали щипать пальцы.

– Это удача, что ты оказалась здесь, Гирд, – тихо сказала она, подтверждая мысль Орис. – Не представляю, как бы я справилась сама. Нужно подать прошение в ратушу о регистрации, написать в Спаэ – в общем, заняться всей этой бумажной волокитой, чтобы сделать Орис и Марбла полноценными членами общества. И, пока я занимаюсь этим, кто-то должен их развлекать.

«Развлекать» стоило понимать как «присматривать, аки за малыми детьми». Орис тихонько фыркнула, отводя взгляд. Гирд же шумно выпустила воздух через ноздри, что в её исполнении можно было толковать как проявление безудержного веселья.

– Расскажите мне, насколько вы дикие, – попросила она. Марбл и Орис возмущённо переглянулись.

– Мы домашние, – угрожающе ласково ответил Марбл. – Как котики.

Гирд покачала головой, и вздох её был таким тяжёлым, что невозможно было не проникнуться к ней сочувствием.

– Без обид. Мне надо знать, что объяснять вам в устройстве нашей жизни. В моих родных местах о горцах рассказывали… не очень лестные вещи. Будто вы дикари дикарями, одеваетесь в шкуры и сражаетесь с горными животными голыми руками, – уголки её губ вновь дёрнулись в условной улыбке. – Я любила представлять, что хозяйка когда-то жила именно так, до того, как спустилась с гор. Но глядя на вас я вижу, что это неправда.