Месяц за Рубиконом - Сергей Лукьяненко

— А Дарина? — спросил я.

Мод нахмурилась.

— Думаешь, отправить тебя туда насовсем — легко? Ты и представить себе не можешь, каких ресурсов это требует.

— У вас нет проблем с энергией, — ответил я. — Только со смыслами.

— Хочешь, чтобы я вытащила с Земли жницу и отправила вместе с тобой в параллельную реальность… — Мод вздохнула. — Потребуется диалог с Продавцами, уступки… Хорошо, Максим. Это все условия?

Я смотрел на неё и вспоминал Дарину.

Обеих Дарин.

Жницу из моего мира. Девчонку из параллельного.

Она ведь хорошая, та Дарина… Но, конечно, моя Дарина её «поглотит», растворит в себе. Моя Дарина гораздо сильнее.

Почему всё, что придумывают Прежние, несёт в себе разрушение?

Было четыре человека в двух мирах, а станет два.

Миры упростятся, во всяком случае — этот мир.

Наверное, чем проще мир, тем легче им управлять.

— Кристалл тоже был там, — сказал я. — Если вы перенесли лишь мой разум, то почему кристалл оказался со мной?

Мод смотрела на меня, размышляла. Я понимал, что Прежние врут легко и непринуждённо. Если открыли рот, то, значит, лгут.

Но иногда им приходилось говорить часть правды.

— Ты его хозяин на данный момент, — признала Мод. — Кристалл последует за тобой, за твоим разумом.

Оставался, конечно, вопрос, почему она не могла меня убить — с её-то возможностями, — и взять кристалл с бездыханного тела. Неужели он при этом исчезнет? А если меня убьют ровианские Изменённые — то нет?

Но мне казалось, что я знаю ответ. Мы поняли его вместе с Диланом, едва до нас дошло, откуда вообще взялся прозрачный кристалл.

— Сильно заколдован, — кивнул я.

Мод едва заметно улыбнулась.

— Верно. Хотя колдовства, как ты догадываешься, не существует. Один неглупый человек с Земли когда-то сказал, что очень развитая технология неотличима от волшебства…

— Слышал, — кивнул я.

— Вот представь, Макс, что прорыв Инсеков случился в семнадцатом веке. Ты — боярский сын, сообразительный, но соответственно своему времени. Как бы ты воспринимал происходящее?

Я подумал.

— Напали на Русь-матушку и королевства заморские демоны страхолюдные. Или, того хуже, черти. Варят зелья ведьмовские, делают из людей чудищ и оборотней, чтобы те за них сражались. Есть волшебные миры, куда можно попасть через волшебные двери-окна. В тех мирах живут страшилища и всякие разные… люди с пёсьими головами. По небу летают, молниями сражаются. А я полюбил боярыню заколдованную…

— Браво, браво! — воскликнула Мод. — Именно так. А что я хотела до тебя сейчас донести?

— Может быть, то, что и я нынче — боярский сын с кашей в голове? И если бы Инсеки прилетели на сто лет позже, я бы всё понимал иначе?

— Так, — кивнула Мод. — В каких-то вещах ты бы разбирался лучше. Но многое оставалось бы для тебя чудом. Люди никогда не меняются, Максим.

— Это из-за вас.

— Брось! Мы всё-таки бережно относились к Земле. Потихоньку, но развивали. Смягчали нравы. Позволяли учёным изобретать… то, что давно всем известно, конечно. Но это легко, а вот с людьми…

Она покачала головой. Сказала доверительно, даже с теплотой в голосе:

— Мы ведь не вмешивались по мелочам, Максим. Регулировали глобальное развитие, но в лучшую сторону. Иногда даже помогали вам прыгнуть выше головы.

— Цари были хорошие, слуги плохие?

— Слуги… — Мод вздохнула. — Человек, получающий ограниченные сверхсилы, неизбежно скатывается в свинство. Это многое говорит о природе человека, верно? А посредники нам нужны. И расплачиваться с ними надо, и одними лишь деньгами тут не обойтись.

— Вы же используете людей. Хуже, вы используете детей!

Мод всплеснула рукой.

— Да что ты заладил: «Детей используете…» В чём ценность ребёнка? Ни в чём! Он ещё не человек, он только потенциал развития! Всю человеческую историю с детьми не особо-то церемонились. Отправляли вкалывать на поля и в шахты, девочек выдавали замуж в десять лет, мальчиков забирали на войну в двенадцать! Если голод — выгоняли из дома, а то и съедали всей семьёй… главное-то было выжить взрослым, а детей ещё нарожают. Рубили головы и руки за воровство, отправляли в трюмах обживать Америку и Австралию… да это же совсем недавно было, восемнадцатый-девятнадцатый век! Ты думаешь, когда мы забирали детей пятьсот или двести лет назад, они были расстроены? Да они первый раз в жизни наедались досыта! Для них Саельм был раем, миром доброй Снежной Королевы!

— А вы были Снежной королевой? — спросил я наугад.

Мод осеклась. Потом улыбнулась.

— Случалось, да. Кстати, нынешняя, в двадцатом веке привитая человечеству гуманность, защита прав ребёнка — целиком наша заслуга. Но работает лишь ограниченно, в благополучных богатых странах.

Она вздохнула и закончила:

— Мы бы брали взрослых, но отсев идёт чудовищный. После двенадцати лет клетки человеческого тела утрачивают потенциал Изменения, дальше идёт только медленное умирание.

— А как же Призыв?

Мод ответила быстро, очень быстро, словно ждала этого вопроса.

— Совсем другое. Со своими минусами.

«И плюсами», — добавил я мысленно.

— Не мы плохие, — сказала Мод твёрдо. — Мир такой, Максим. И уж поверь, мы к людям относимся лучше, чем чужие нам во всём Инсеки.

Я пожал плечами.

— Могу организовать твоё возвращение на Землю, — продолжала Мод. — Но там наши силы ограничены, Инсек шевельнёт жвалами, и все Гнёзда пойдут тебя убивать. Вот поэтому я придумала для тебя иной выход. Гораздо более гуманный и интересный!

Она отпила шампанского, и я подумал, что это скорее дань привычке, чем реальная потребность. Снежная королева Мод могла бы хлестать спирт кружками, её бы это не опьянило.

— И что ты решил? — спросила она.

— Ваше предложение очень хорошее и щедрое, госпожа Мод, — вежливо ответил я.

— Значит, «нет»? — уточнила Прежняя.

Я кивнул.

— Ты сильный парень, — сказала Мод задумчиво. Снова прошлась, остановилась возле прибора подавления. — Конечно, я сумела бы тебя уничтожить, но… ты всё понял правильно, я не имею на это права. Но вокруг много, очень много гвардейцев. Ты мог бы от них убежать, но они начнут убивать мирных граждан. И ты вернёшься. Вступишь в бой. А твои силы на исходе, не понимаю, как ты до сих пор не упал в коме. Тебя растерзают на кусочки и сожрут. Кристалл я заберу, даже если придётся выковыривать его из дерьма сирены.

— И всё-таки вы сомневаетесь, — заметил я. — Иначе так бы и поступили, а не пытались торговаться.