Месяц за Рубиконом - Сергей Лукьяненко

— А я никогда не против «Бейлиса», — Дарина засмеялась. Похлопала рукой по сумочке. — Набила бутылочками за рейс. Стюард славный, насыпал мне прямо в сумку, даром, что педик.

— Фу! — возмутился Ростик. — Что за слова, сестра! Гей!

— Какая в задницу разница? — пожала плечами Дарина. Плюхнулась на стул, сбросила туфли и смешно, с явным удовольствием, завозила босыми ногами по песку. Посмотрела на брата, потом на меня. — Пацаны, не пугайтесь, я вам не помешаю. Сейчас пожую чего-нибудь и в номер. У вас же планы, верно? Громадные и развратные?

— Умная, — сказал Ростик обрадованно. — Чего прилетела-то? Острый приступ сестринской любви?

— Да заколебалась я в этом Цюрихе, — Дарина махнула рукой. — Говно город, никакой движухи, нудные швейцарцы, темперамент, как у спящих гномов… Или кто там спал? А, спящая красавица, гномы, наоборот, песни пели… Песни тоже говно.

Она замолчала.

Я вдруг понял, что она только выглядит бодро, а на самом деле — наклюкалась в умат.

Ну и слава Богу, сейчас вольём в неё порцию и отправим спать.

— Ты-то чего здесь забыл? — Дарина глянула на меня.

— Он в Новую Зеландию собрался, — сказал Ростик. — Посмотреть на хоббитские норы и всё такое. Ну а по пути решил задницу растрясти и меня поздравить. У него завтра в ночь рейс до Веллингтона.

— Там опасно! — Дарина погрозила мне пальцем. — Там до сих пор эти… бр-р… людоеды!

Она замолчала, глядя на стол. Потом спросила:

— А что ничего не несут?

— Сейчас будут крабы, — сказал Ростик. — Тут лучшие крабы в стране.

— Страна-то невелика, — заметила Дарина. — Крабы… крабы — это хорошо. Есть такой анекдот про крабов… — Помолчав, она честно призналась: — Забыла.

— Сестра, тебе уже хватит на сегодня, — укорил Ростик.

— Это тут сегодня, а в Цюрихе вчера! — Дарина протянула руку. — Смотрите, как смешно. Звёзды в небе и огоньки на кораблях. Не отличить, где звёзды, а где корабли.

Ростик поморщился и налил себе виски.

— Я тоже про это думал, — сказал я удивлённо. — Про звёзды и корабли.

— Пикапишь? — спросила Дарина подозрительно.

— Как я могу пикапить сестру друга? — возмутился я.

Ростик вздохнул:

— Можешь, но не стоит, поверь. От неё все парни плачут. Как была врединой, так и осталась.

— Неправда, — сказала Дарина с достоинством. — Просто я чувствую, что живу какой-то неправильной, не своей жизнью… и никак не встречу достойного человека, предна… знача… значи… предназнана… предназначенного мне судьбой.

Она замолчала. Я осторожно посмотрел на неё — глаза Дарины были закрыты.

— Уснула, — сказал Ростик раздражённо. — Вот что ей стоило сразу в отель, а не из аэропорта в ресторан? А я, балбес, кидал ей фотки с геометкой. Посмотри, мол, где сейчас с Максом будем оттягиваться… Тьфу. Кто ж знал, что она в самолёте!

— Как она могла твой звонок в самолёте принять? — удивился я. — Ещё и фотки…

— А что? — поразился Ростик. — Ты в самолёте к вай-фаю не подключаешься? Экономишь по мелочи?

Я тупо посмотрел на телефон.

— Подключаюсь. Что-то меня тоже клинит, Ростик. Представляешь, мне вдруг показалось, что в мире нет никаких мобильных телефонов, интернета…

— Жуть! — восхищённо сказал Ростик. — Жизнь человеческая бы остановилась, мы погрузились бы в хаос и дикость.

— Да ну, — ответил я. — Мне кажется, люди настолько адаптивные создания, что ничего бы сильно не поменялось. Нам что эпидемии, что ядерная война, что… ну, не знаю, нападение пришельцев…

— Явление рептилоидов, мутации… — подхватил Ростик.

— Ага. Вот хоть всё сразу — всё равно будем жить. Останутся государства, останется цивилизация. Всё изменится, но останется.

— Глубоко копаешь, — протянул Ростик. Встряхнулся: — Давай накатим. За мою сестру. Она заноза малолетняя, отвязная и безбашенная. Но сестра. И я её люблю!

— Дарина хорошая, — неожиданно сказал я. Сам поразился тому, что сказал и посмотрел на Ростика.

— Она хорошая. — Ростик не удивился. — Я знаю.

Он смотрел вдаль, на тёмное небо и корабли.

— Макс, если ты с ней замутишь, то не обижай. Морду начищу.

Из нас двоих шансы огрести были куда больше у Ростика. Но я так удивился, что сказал:

— С чего ты взял? Она красивая девчонка, но мелкая ещё. И тем более — твоя сестра.

— Я думаю, она не из-за меня прилетела, — проговорил Ростик задумчиво. — Я ей три дня назад сказал, что ты собираешься приехать. Она замолчала сразу. А потом начала всякую ерунду молоть. Всегда так делает, когда чем-то ошарашена.

— Да брось…

— Она с детства на тебя западала, — добавил Ростик. — Короче… не обижай, ладно?

Я посмотрел на Дарину.

Девчонка спала, крепко прижимая к себе сумочку от «Луи Виттон». Ноги её вытянулись под столом, пяткой она касалась моей ноги.

— Никогда не обижал, — сказал я. — Я её люблю, всё остальное — так…

— Чё? — Ростик нахмурился.

Да что со мной?

— Шучу! — я засмеялся. — Хватит глупых сантиментов!

— Ха-ха, — сказал Ростик, глядя на меня с сомнением. — Шуточки у вас, боцман… О, вот и наши крабы!

Я повернул голову.

Официант нёс два подноса со здоровенными крабами — то ли варёными, то ли гриль. Крабы были огромные, жутковатые.

— На мараков похожи, — сказал я.

— На кого? — расчищая место на столе, спросил Ростик.

— Мараки, боевая биоформа, создана на Ровиане, главной планете Прежних после утраты ими Земли… — медленно произнёс я. — Гибрид ДНК человека и краба, хорошая защита, подвижность и, самое мерзкое, неплохие парапсихологические способности…

— Это из какой игры? — спросил Ростик.

— Не из игры, — ответил я.

Меня потряхивало. Несмотря на душный влажный воздух (почти как в Москве после Перемены, где же мы находимся? Юго-Восточная Азия, это точно… Тайпей? Сингапур? Джакарта?), меня пробил озноб.

Я всё вспомнил.

«Мы поговорим чуть позже, Максим Воронцов», — сказала Прежняя по имени Мод.

И теперь я сижу в компании своего погибшего восемь лет назад одноклассника Ростика. Мой отец — министр. С матерью он в разводе, кстати. Правда, в неофициальном. Я заканчиваю институт. Давно бы закончил, но два раза академ брал.

У меня всё в жизни хорошо.

В каком-то смысле.

Я очень даже золотой мальчик. Впрочем, Ростик тоже. И его сестра Дарина — моя жница Даринка, которая здесь заканчивает школу в Швейцарии и может себе позволить сорваться и пролететь полмира — тоже золотая девочка.