Благословение - Даниэла Стил

— Привет, Чарли, — тихо сказала Джуди. —Проходи, я сейчас позову Барби.

Но она уже сама вышла из комнаты и остановилась в коридоре.Виду нее был несчастный, казалось, что ее броская внешность внезапнопотускнела.

— Привет, — произнес Чарли, чувствуя себясовершенно потерянным. — Извини, что не звонил. Мне надо было хорошенькоподумать.

— Мне тоже. — В глазах Барби стояли слезы. Ейстало еще тяжелее от того, что он пришел. Теперь она прекрасно понимала, какуюсделала глупость, соврав мужу насчет ребенка.

— Мы можем где-нибудь присесть? — Казалось, Чарлистал вдруг взрослее. Он многое обдумал за последние несколько дней. Емуказалось, что прошло не три дня, а долгие годы.

Барби не хотела оставаться в гостиной, потому что Джуди сосвоим парнем могли услышать из кухни их разговор, и пригласила его в спальнюподруги. Барби уселась на незаправленную кровать, а Чарли примостился накраешке единственного в комнате стула. Он внимательно смотрел на эту женщину,которую считал своей женой. Меньше чем за два года они проделали долгий путь, иу него сохранились приятные воспоминания об этом отрезке жизни. Просто они неочень напоминали мужа и жену, но Чарли был уверен, что теперь все изменится. Аребенок станет тем самым звеном, которое сможет прочно соединить их.

— Я по-прежнему очень хочу ребенка, Барби. Я много надэтим думал и решил, что мы должны сделать все, чтобы он был счастливым. И пустьэтот ребенок никогда не узнает, что не я его отец. В его свидетельстве орождении будет записано мое имя, и этого для меня будет вполнедостаточно. — Он нежно ей улыбнулся.

Чарли был так добр и великодушен, что, слушая его, Барбигорько расплакалась. Некоторое время она не могла произнести ни слова, а толькокачала головой. Для них обоих это была очень тяжелая минута. Он нагнулся и взялее за руку, но Барби в то же мгновение отдернула руку. Чарли только открыл рот,чтобы сказать ей, что все будет хорошо, но она опередила его.

— Я вчера сделала аборт, — наконец смогла выдавитьона, и ему показалось, что он получил пощечину.

— Ты шутишь? — Но кто же станет шутить такимивещами? Он совершенно не представлял, что он может еще сказать, и онипродолжали сидеть, оглушенные, уставившись друг на друга. — Нозачем? — То, что она сейчас сказала, никак не укладывалось у него вголове.

— Чарли, зачем мне нужен этот ребенок? Чтобы всегданапоминать тебе о моей измене? Ты думал бы об этом каждый раз, глядя на него. Ая… — Барби взглянула на него, ее глаза были наполнены страданием. — Дело втом, что, как бы я ни чувствовала себя перед тобой виноватой, как бы мне нибыло горько и хотя я не хотела делать еще один аборт… Понимаешь, я просто нехочу ребенка. Ни от тебя, ни от кого бы то ни было.

— Но почему? Ребенок был бы для нас самым лучшимвыходом. А теперь нам придется его усыновить, — сказал он грустно. Вглубине души он почувствовал некоторое облегчение, но все-таки был глубокоразочарован.

— Чарли… — Ее голос был настолько тихим, что даже вэтой маленькой комнате он едва смог расслышать то, что она сказала. — Я невернусь к тебе. — Она опустила голову, не в силах видеть его лицо послеэтих слов.

— Что? — Веснушки ярко выступили на побелевшемлице. — Что ты имеешь в виду?

Она заставила себя снова посмотреть на него.

— Чарли, я люблю тебя… А ты… ты именно такой муж, окотором мечтает каждая женщина. Но я… Я просто не хочу быть женой. Я никогдараньше не знала об этом. Но, сидя с тобой дома по вечерам, я просто умирала отскуки. Мне сначала казалось, что я смогу к этому привыкнуть, но у меня ни чегоне получилось. Поэтому, я думаю, это и произошло. Когда мы только поженились, япочувствовала невероятное облегчение от того, что теперь обо мне кто-то будетзаботиться. — Пока она это говорила, слезы безостановочно катились по еещекам. — Мне казалось — все это просто сказочный сон. Но, к сожалению, дляменя этот сон обернулся кошмаром. Я не желаю отчитываться, где и с кем я была.Я не хочу все время торчать дома. Мне не нравится жить вес время с одниммужчиной, и, уж это-то я знаю точно, мне совершенно не хочется иметь детей ниот тебя, ни от кого-нибудь другого, и уж тем более, черт возьми, я не собираюсьусыновлять чужого ребенка. Я договорилась с врачом, и через несколько недельмне сделают стерилизацию. Я не хочу больше делать аборты.

— Почему ты это сделала, не поговорив сначала сомной? — спросил Чарли, опять имея в виду ребенка. Как будто все остальное,о чем она говорила, не имело значения. Да, Барби сказала, что не вернется кнему, но это вряд ли можно принимать всерьез. Она просто очень расстроена и недает себе отчета в том, что говорит.

— Чарли, это был не твой ребенок, и я не хотела, чтобыон родился.

— Это несправедливо, — пробормотал он, чувствуя,как к горлу подступают рыдания.

Все было несправедливо. Все, что случилось. В его жизни всебыло несправедливо с того самого момента, когда его родители отказались отнего. Теперь Барби тоже от него отказывалась. Она была такой же, как все те,кто забирал его из приюта ненадолго, а потом говорил, что он очень хороший, ноон им не нужен. «Да что же во мне такого, — спрашивал он себя, в то времякак слезы бежали по его щекам, — что никто никогда меня не любил?»

— Прости меня. — Он попытался извиниться за все,что чувствовал, и за эти свои слезы, но Барби только качала головой. Из-за его благородстваона чувствовала себя еще более отвратительно, но теперь была полностью уверенав том, что поступает правильно. Она только жалела, что не сделала этого ещенесколько месяцев назад, еще до того, как изменила ему с этим парнем изВегаса. — Может быть, тебе лучше вернуться домой, хотя бы ненадолго, и мыпопробуем начать все сначала? Ты сможешь ходить куда захочешь и когда захочешь.Я не буду задавать тебе никаких вопросов и требовать объяснений. — Чарлипонимал, что говорит все это напрасно. Он прекрасно представлял себе, что такоеее поведение просто сведет его с ума. А Барби знала это еще лучше, чем он.

Она приняла решение и, что бы он ни говорил, не собираласьего менять.

— Я не могу этого сделать, Чарли. Ни тебе, ни мне отэтого не будет радости.

— А что ты собираешься делать? — Все-таки Чарливолновался за нее. Ей нужен человек, который бы о ней заботился, она вовсе небыла такой сильной и самостоятельной, какой казалась.

— Джуди собирается бросить работу, и мы вернемсяобратно в Вегас.

— Для чего? Ну ты сможешь еще пять лет пропеть в хоре,а потом что? Что ты будешь делать, когда постареешь и не сможешь большедемонстрировать купальники, да и свои сиськи тоже?

— Я думаю, что смогу сделать подтяжку и продержатьсяеще какое-то время. Я не знаю, Чарли. Но я твердо уверена в том, что никогда несмогу быть тем, кем ты так жаждешь меня увидеть. Я лучше умру, чем вернусь кпрежней жизни.