Благословение - Даниэла Стил

— Ты хочешь знать, почему я так отношусь ко всему этому,хочешь, Чарли? Наверное, хочешь. Да, у меня была семья — братья и сестры, матьи отец… И знаешь что? Мой брат спал со мной в течение семи лет. Первый раз этопроизошло, когда мне было семь, и ты знаешь, моя мамочка позволяла ему делатьэто. Он был такой «трудный» мальчишка, и она так боялась, что у него могут бытьнеприятности с полицией, если он сойдет с правильного пути, так вот я была длябратца «спасательным кругом». Свой первый аборт я сделала благодаря ему, когдамне было тринадцать, а потом через год — еще два. А потом мой папочка решилтоже вкусить кусок семейного пирога… Прекрасная семейка, правда, Чарли?Захотелось бы тебе после этого рожать детей? Нет? Вот и мне тоже. Я сбежала изэтого ада. Я приехала в Вегас и целый год ловила удачу, пока не получила роль вшоу, и за то время сделала еще два аборта. А потом еще один уже здесь, когдаменя обрюхатил один умник. Да, я не хочу и этого ребенка, Чарли, но я думала,что его хочешь ты.

Да, он хотел, но ему нужен был собственный ребенок. Чарлисидел, уставясь на нее, испытывая невероятные душевные муки, вызванные еесловами.

— Я не знаю, что сказать, Бэб. Извини меня за все, чтобыло, за прошлое, за нас… Мне кажется, что мы оба совершили ужасную ошибку.

— Да. — Она шмыгнула носом и закурила еще одну сигарету. —Мне не надо было выходить за тебя. Ты бредишь всей этой глупой сентиментальнойчушью. Я говорила тебе, что все это чепуха, но мне хотелось верить, что я смогувести такую жизнь. И знаешь что? Я не могу. Я не могу быть такой, как ты хочешь, —маленькой, миленькой глупой женушкой. Это не для меня. Мне кажется, я сойду сума, если буду сидеть в этой квартире, разговаривать о детях и смотреть, как тыпылесосишь и готовишь обеды. К черту твои обеды, Чарли, я создана для другойжизни!

Он слушал ее, закрыв глаза. Ему не хотелось верить в то, чтоона говорила, но он знал, что это была правда.

В комнате повисла напряженная тишина. Когда Чарли сновавзглянул на нее, ему показалось, что перед ним сидит совершенно чужая женщина.«А ведь я совсем не знал ее», — подумал он с горечью.

— И что ты собираешься сейчас делать? — наконецспросил он.

— Не знаю. Наверное, поеду к Джуди.

— А что с ребенком?

— А, ерунда. Я знаю, что мне с ним делать. — Онапожала плечами, как будто это не имело никакого значения, и Чар ли изо всех силстарался не вспоминать о том, какая она была хорошенькая, когда говорила емупро ребенка.

— А что тот парень? Ему что, не нужен ребенок?

— Я ему даже не собираюсь говорить об этом. Он женат иимеет троих детей в Вегасе. Не думаю, что ему захочется еще одного.

— Даже не знаю, что сказать. — Чарли казалось, чтовся его жизнь вывернулась наизнанку. Впрочем, так и было. Он с трудомсоображал, не говоря уже о том, чтобы принять какое-нибудь решение. —Почему бы нам не вернуться к этому разговору через несколько дней?

— Для чего? — Барби выглядела изумленной.

— Для того, чтобы переварить все это. Я не знаю, что ясейчас чувствую или хочу. Я просто не знаю, что тебе сказать.

А ты и не должен мне ничего говорить, — сказала онатихо, испытывая сожаление, может быть, впервые в жизни. — Я все понимаю.

Чарли плакал и никак не мог остановиться, хотя и понимал,что выглядит ужасно глупо. Жизнь здорово потрепала Барби, и закалила, и ожесточила,и, поняв это, он дал волю своим чувствам и плакал, как плакал тогда, в детстве,когда люди, с которыми он прожил почти год, вдруг заявили, что они не могутусыновить ребенка, больного астмой.

— Прости меня… — Барби, пытаясь успокоить, обняла егоза плечи и некоторое время сидела рядом, но он все плакал и плакал, и она ушлав спальню собирать вещи. Потом она заказала такси и уехала к Джуди.

А Чарли проплакал целый день. Он не мог поверить в то, чтослучилось. У него даже не было сил, чтобы позвонить Марку, он знал, что скажетему друг: «Черт с ней, с Барби, ты прекрасно проживешь без нее». Но если этотак, то почему же ему никак не становится легче? Сегодня был самый ужасный деньв его жизни. Сегодня он узнал, что бесплоден, и жена, которую он любил, ушла отнего.

Вечером в канун Рождества Брэд и Пилар изумили своих друзей,с которыми обедали, сообщив им о беременности Пилар. За прошедший год она резкопоменяла некоторые жизненные принципы: вышла замуж, хотя до этого твердила, чтопревыше всего ставит личную свободу, а теперь собиралась стать еще и матерью.Двадцать лет назад она бы и мысли не допустила, что такое с ней можетпроизойти, но теперь можно было с уверенностью сказать, что Пилар наконец живетполнокровной жизнью.

После обеда они всей компанией танцевали под старые забытыемелодии, а в полночь целовались, поднимая бокалы с шампанским. Брэд и Пиларушли домой в полвторого ночи. Она устала больше, чем обычно, и, хотя она всегдалюбила эти новогодние вечеринки, теперь у них была веская причина, чтобыпокинуть друзей так рано. К тому же, с тех пор как забеременела, оначувствовала, что ее постоянно клонит ко сну.

— Ты заметил, какое на всех произвела впечатление нашановость? — усмехнулась Пилар. — Мне так нравится наблюдать за их лицами,когда я говорю им, что беременна. Сначала они думают, что это шутка, и незнают, как на это реагировать, а потом так бурно выражают свои эмоции. Все-такиэто очень приятно.

— Ты ведешь себя как маленькая девчонка, —улыбнулся Брэд. Он заметил, что жена поморщилась, когда он помогал ейвыбираться из машины, и слегка встревожился: — С тобой все в порядке?

— Да… Просто я почувствовала какой-то непонятный спазм,вот и все.

— Где?

— Где-то в низу живота, — рассеянно сказала она.

У нее были подобные спазмы несколько дней назад, но когдаПилар позвонила доктору Вард, та сказала ей, что это вполне нормально, ипредупредила, что у нее могут возникнуть временные боли, так как ее матканачала увеличиваться. Она убедилась в этом, когда, вешая одежду, почувствовалаеще один болезненный спазм, на этот раз более сильный. А потом еще один… и еще…и вдруг она почувствовала, как что-то теплое потекло по ее ногам… и, посмотреввниз, увидела кровь.

— О господи… — с ужасом прошептала она и внезапноохрипшим голосом позвала Брэда, а сама продолжала неподвижно стоять на месте,глядя, как кровь капает на ковер.

Пилар была слишком напугана, чтобы двигаться и вообщечто-нибудь делать. Она не знала, что все это значит, но уже поняла, чтослучилось что-то ужасное. Брэд, увидев кровь, тут же подхватил жену на руки иотнес в ванную. Он бросил полотенца прямо на коврик и, опустив ее, попыталсяприподнять ее бедра, чтобы остановить кровотечение. Но кровь шла все сильнее, иона посмотрела на него полными ужаса глазами:

— Я потеряла ребенка?