Живой Журнал. Публикации 2007 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре меня коснулось холодное дыхание, и та самая фантастическая женщина прыгнула на седло сзади меня.
— Сердце мое, милый мой! — говорила она. — Вижу одного тебя, одного тебя хочу — прости мне, милый, прости!
Обняв, она пыталась опрокинуть меня назад и укусить за горло. Завязалась страшная и долгая борьба, но мне удалось, схватив одной рукой за пояс, другою — за дреды, бросить её на землю.
Тысячи безумных и ужасных образов, кривляющихся личин преследовали меня. Критики Журавлёв и Иссыккулев неслись по краям дороги и пытались перерезать мне путь. Действуя подтяжками, как пращой, старый Горчев начал кидаться в меня своими внуками и прочим мусором.
Я уклонился от этой дряни, но один гаденыш вцепился — не хуже настоящего бульдога — в глушитель, и я с трудом оторвал его цепкие пальцы от раскалённого металла. Другого ребёнка мне таким же образом кинули вслед, но он упал прямо под колесо и был раздавлен.
Не помню, что произошло ещё, но когда я пришел в себя, было уже вполне светло, я лежал на дороге, а рядом валялся разбитый мотоцикл.
Как бы то ни было, я и сейчас содрогаюсь при мысли, что если бы я продолжал ездить на украинские Конвенты, то верно, в третий раз не миновал бы эту деревню»…
Мы выслушали эту историю с трепетом, и окружили рассказчика, медленно сжимая кольцо. Что-то упало и покатилось по коридору, откуда мягко ступая, вышли критики Журавлёв и Иссыккулев и встали в наш круг.
Извините, если кого обидел.
03 апреля 2007
История про фантастов (XXI) — на бис
…Но это ещё ладно — я видел переводчика Харписова с его женой. Они приехали на сходку писателей из города Ленинграда, города, меняющего свои названия как перчатки.
Сам переводчик Харписов был мужчина видный, крупный и развитой, а на груди у него горела медаль за взятие острова Даманского — небольшая, но из чистого золота. На этой медали щерился Мао Цзедун, и все знали — чуть что, Харписов станет переводчиком оккупационных войск на Севере России. Всё дело в том, что переводчик Харписов был чистый китаец, хоть и жил в Петропавловской крепости, слева от входа, рядом с рестораном. К сожалению, я не мог оценить переводов Харписова, так как ничего не понимал ни в китайском языке, ни в его книгах.
Жена переводчика Харписова делала писателям Доклад и Наставление. Даже я пришёл слушать Доклад и Наставление — хотя побаивался жены переводчика. Однажды она сделала мне такой типель-тапель, что карьера моя рухнула, финансовое благополучие закончилось, дети мои просили милостыню рядом с Павелецким вокзалом, а издатели при одном упоминании моего имени сразу начинали корчить рожи и утробно хохотать.
Да и в этот раз, увидев меня издали, она сказала мужу:
— Харписов, ударь, пожалуйста, писателя Березина в живот!
Но я обладал острым слухом и, вовремя притворившись гостиничным служащим, бодро подхватил чей-то чемодан, да и понёс его к выходу.
Фотограф Митрич специально попросил меня показать ему этих людей, потому что его предупредили, что если он их сфотографирует, то будет ему плохо. Его выведут на снег и расстреляют, не дав даже надеть ботинки.
А мужчине без ботинок помирать, как без предсмертного слова.
Потом я решил, что терять мне нечего, и всё-таки пошёл слушать Доклад и Наставление. Жена переводчика Харписова вышла на трибуну, а на трибуне, надо сказать, расправил крылья мохнатый коронованный орёл, и всё прочее было очень тревожно и государственно. Итак, она вышла на трибуну, упёрлась локтем, положила щёку на ладонь и посмотрела в потолок.
Зал затрепетал.
Жена переводчика Харписова посмотрела в зал и сказала:
— Все вы пидорасы.
В зале началось шевеление.
— И то, что вы пишете — срань господня! Да и вся современная литература…
В зале начался ропот и брожение.
— А уж про советскую литературу и говорить нечего! Да! Вы, упыри, попробуйте отличить Трифонова от Бондарева? А? (она начала горячиться) А Бондарева от Трифонова? Вам покажи твёрдый шанкр, вы его от мягкого отличите? Нет, скажите? Мудло! Писали б лучше! Работали б над текстом, я бы вам тогда слова дурного не сказала бы.
Брожение в зале усилилось, там проверяли сказанное и возмущались. Фотограф Митрич бегал между рядами, сильно возбуждённый и щёлкал ценным фотографическим аппаратом.
Начали задавать вопросы. Первым встал такой невзрачный человек, который ездит на все конференции Он посещает симпозиумы по биологии, съезды стоматологов, конгрессы историков и сходки писателей. И понятно, что его везде пиздят — неясно, откуда он приехал на этот раз, но голова у него была покрыта пластырем, а челюсть прилеплена скотчем. Сам он делал доклад под названием «Трансцедентное и трансцедентальное». Этот человек задал вопрос и говорил так долго, так, что фотограф Митрич успел пробежать мимо меня три раза. Наконец, отпизженный прервался, и тогда жена переводчика Харписова посмотрела на него ласково и сделала неуловимое движение. Когда мы посмотрели туда, где был человек с пластырем, всех стало тошнить, а уборщица этого пансионата уволилась. Причём даже не сдала казённые халат и швабру, а посмотрела на это место, развернулась и ушла куда-то по тропинке среди сугробов.
Потом выступило несколько оппонентов — но их и вовсе было не жалко. Во-первых, некоторые были из других городов, а другие и вовсе зажились. Кстати, назывался Доклад и Наставление совсем не так, как вы подумали, а «Эстетические ориентиры и Новая творческая нравственность».
Вечером устроили бал. Все подходили к жене переводчика Харписова и целовали ей бледное колено. Оно распухло, кожа на нем посинела, несмотря на то, что несколько раз переводчик Харписов появлялась возле этого колена с губкой или гигиенической салфеткой и чем-то душистым обтирал сакральный символ. Надо сказать, что некоторые сначала не хотели целовать — оправдывались разногласиями, ломались и гнулись. Но им быстро объяснили что к чему.
В общем, мы отделались малой кровью. Только ночью переводчик Харписов с женой зашли в номер к фотографу Митричу, перевернули там всё вверх дном и спиздили ценный фотографический аппарат, что бы никаких снимков точно уж не осталось. Но я считаю, что Митричу ещё повезло — куда хуже стоять без ботинок в снегу и выкрикивать дурацкие лозунги перед смертью.
Извините, если кого