Живой Журнал. Публикации 2007 - Владимир Сергеевич Березин

травить анекдоты, я растил в себе похоть, журналист Грелкин и вовсе думал себе думку — каждый был занят своим делом. Так и прохлопали Мидянина.

Но мы не теряли надежду — пошли в баню на следующий день.

Однако Мидянин скупил все сеансы в той бане, где был бассейн. Пришлось идти в иную баню, баню для иных.

Там не то, что бассейна, ванны порядочной не было.

Оттого Мидянин ходил гордый — что, дескать, не вышло? Не вышло, упыри?

И правда, не вышло.

Как ему это удавалось — неизвестно.

Наверное, многое можно было бы понять, прочитав книги писателя Мидянина, но до этого у меня как-то не доходили руки.

Чего греха таить, многие считают писателя Мидянина вампиром. Один злопыхатель, увидев летающего Мидянина, решил проткнуть его колом — да не обычным осиновым, а бетонным. Выглядело это довольно глупо: Мидянин идёт себе со службы, а за ним бежит человек и кидается бетонными конструкциями. Грохот, пыль, арматура летит… В результате Мидянин по своему обыкновению залетел внутрь туннеля метро на Войковской, этот Ван Хельсинг начал втыкать бетонные колы прямо через асфальт — проделал несколько дырок, повредил полдюжины вагонов, напугал народ, но своего, разумеется не добился.

Срамота одна.

А слух о вампиризме Мидянина совершенно не имеет под собой оснований — во-первых, если он и пьёт кровь, то это ещё ничего не значит. Во-вторых, если человек всегда выглядит бодрым и свежим, может, он просто утром отжимается от пола, подтягивается на турнике и правильно питается. Меня удивляло другое: писатель Мидянин не пил православной водки, не пил протестантского пива, и католического вина он не пил. Экуменический виски был ему чужд. Пил он только мескаль.

Я понял, что ключ к его тайне нужно искать с помощью этого напитка, потому что читать его романы у меня не было никаких сил. На одном из фантастических Конвентов мы зашли в уютный уголок под лестницей, уселись друг напротив друга, и жидкая агава упала к нам внутрь. Потом она снова упала, зашевелились белые червяки, подняли свои головы в бутылках, вокруг встало облако красного перца. Наконец, эти червяки-гузано поползли по стеклу к выходу, прямиком к нам во рты. Местность озарилась неверным светом, как от плохо работающей аквариумной лампы.

— А?.. — спросил я.

Тогда писатель Мидянин сурово посмотрел мне в глаза и произнёс:

— Видишь ли, всё происходит оттого, что люди похожи на светящиеся коконы…

Извините, если кого обидел.

05 апреля 2007

История про писателей-фантастов (XXXI)

…но это ещё что — я видел писателя Венедиктова. Писатель Венедиктов был тот ещё крот. Всё в нём было основательно и вместе с тем незаметно.

Вот сидит с тобой писатель Венедиктов в баре, выпивает, закусывает, вот встанет, чтобы отойти пописать — ты переведёшь взгляд на телевизор. (Все знают, что в барах под потолком висит телевизор. Причём показывают по нему всегда одно, а музыка играет совсем другая. Например, идут в нём по подиуму манекенщицы, а звук там от состязаний «Формула-1»).

Так вот, посмотришь ты в телевизор, а там писатель Венедиктов стоит и в прямом эфире комментирует — не то Чакскую войну, не то наводнение в Перу. Бегут на заднике люди, что-то взрывается — и ясно тебе, что ждать писателя Венедиктова нечего.

Значит, надо расплатиться за обоих, и валить подобру-поздорову.

Я, к счастью, не читал книг писателя Венедиктова, одни мои знакомые мне рассказывали, что там записано всё о его путешествиях в пространстве и времени. Другие говорили, что секрет Венедиктова просто — он одновременно является издателем двух политологических журналов — причём первый принадлежал почвенному направлению, а второй был решительно западническим. Из этих журналов Венедиктов брал статьи наугад и все утверждения расписывал в виде диалогов. Ведь диалогописание — дело совсем нетрудное. Для поддержания беседы и вовсе немного нужно: всего лишь повторять последних два слова собеседника с вопросительной интонацией: «вашу мать?»…

И вот, эти беллетризованные статьи превращались в романы, принесшие писателю Венедиктову славу. Впрочем, это я не в силах был проверить.

Судя по всему, правы были и те и другие. Писатель Венедиктов взбирался на вершины Анд и нашёл там обломки самолёта, катастрофу которого описал ещё Экзюпери в «Ночном полёте». Он в составе комиссии ОБСЕ искал пропавшего близ развалин какого-то замка в Чехии какого-то несчастного геодезиста.

Геодезист был найден и, как следствие, Чехия воссоединилась со Словакией.

Он был занят кипучей деятельностью — то забежит к книгоношам на заседание, то на гражданскую панихиду, а то организует факельное шествие.

Однажды я отправился в кротовью нору — там творилось тоже самое. К писателю Венедиктову было не подступиться — начнёшь подъезжать с одной стороны, по улице имени Шереметьевской любовницы, промахнёшься, да попадёшь в Останкино — во дворец Шереметьева в Останкино. А уж автоответчик у писателя Венедиктова и вовсе был знатный — приятный женский голос там сообщал, что писатель Венедиктов не доступен, не был никогда доступен и не будет никогда.

А позвонишь ещё раз — девушка голос повысит.

А в третий — и вовсе начнёт ругаться.

Поэтому я очень обрадовался, когда увидел Венедиктова — вот он, живой. Мы обнялись и расцеловались как два брата, как пастор и коллапс.

— У меня хорошая идея, — сказал писатель Венедиктов. — Давай напишем вместе роман. Я придумал замечательный сюжет…

Тут меня кто-то хлопнул по плечу, здороваясь. Я повернулся, но когда снова посмотрел на то место, где только что стоял писатель Венедиктов, то никого там не увидел.

Извините, если кого обидел.

06 апреля 2007

История про фантастов (XXXIII)

…но это что — я видел писателя Головочленова. Это был великий писатель — если бы отнять у читателей все книги когда-либо выпущенные его издателями, то можно было бы из них составить дорожку до Луны. Да что там — да Солнца!

Я, к несчастью, не читал ни одной книги писателя Головочленова, кроме, впрочем, одного абзаца: «Ване Сидорову исполнилось недавно двадцать восемь лет. Работал он в Интерактивном Управлении Антитеррора Федеральной Службы Безопасности под командованием подполковника Маматова. Он отслужил в армии, в ВДВ, потом окончил истфак МГУ, с малых лет занимался среднерусскими единоборствами, читал много, дружил с мистикой и даже бракосочетался — в двадцать два года — но счастье его длилось всего три недели, ведь вскоре жена его скончалась — сгорела странным образом на юге, на озере Балхаш, куда поехала в поход со