Стэнли Кубрик. Американский режиссер - Дэвид Микикс

Кубрику не довелось стать свидетелем разочарованной реакции на фильм «С широко закрытыми глазами», которая отчасти стала следствием рекламной кампании, внушавшей зрителям идею, что это будет явно эротический фильм. Большинство претензий касаются сцены оргии, которую критики в основном сочли несовременной и фальшивой из-за лоснящихся обнаженных тел на высоких каблуках в стиле фотографий Хельмута Ньютона (они, возможно, ожидали настоящих оргазмов на фоне затянутого в черную кожу логова разврата). «Чье это представление об оргии, Католической церкви?» – жаловался один из журналистов. Но оргия была задумана именно такой – грандиозной и фригидной. Критик Ли Сигел уловил самую суть замысла, ко-гда написал, что с помощью оргии «Кубрик хотел показать: секс без эмоций ритуален, надуман и находится в рабстве у власти и страха». «И да, по сравнению с повседневной реальностью секса и эмоций наши фантазии о достижении максимального удовлетворения в высшей степени напыщенны и торжественны». Как указывает Нэрмор, эта оргия одновременно и «зловещая», и «глупая», в точности как сон, и это явно было сделано Кубриком намеренно[310].

Ключевым моментом фильма является не оргия, а последние реплики Николь Кидман. Какой неожиданный финал этой удивительной кинокарьеры, состоявшей из целого диапазона альтернативных реальностей: фильм «С широко закрытыми глазами» заканчивается тихой нотой, реверансом в сторону обыденной жизни.

* * *

1 марта 1999 года встревоженный Кубрик позвонил киномеханику и приказал ему не смотреть фильм «С широко закрытыми глазами» во время предпремьерного показа. Через пять дней он умер. Терри Семел дважды разговаривал с Кубриком в день его смерти. «Он звонил мне и каждый раз примерно по часу разговаривал со мной. И он был в отличном расположении духа… обсуждал миллионы разных деталей, связанных с маркетингом. Я никогда раньше не видел его таким откровенным и взволнованным»[311].

Во время съемок Кубрик был явно болен. Кристиана говорила: «Я думаю, он ужасно устал. Он ведь никогда много не спал, никогда – за всю свою жизнь». «А пока шли съемки “С широко закрытыми глазами”, – добавила она, – он спал все меньше и меньше. К тому же он был сыном врача и не хотел обращаться к врачам. Если он плохо себя чувствовал, он пил какие-то свои лекарства или звонил друзьям… Вот и все, что он делал, и я думаю, это было действительно глупо». «Он держался за стену, так был измучен», – вспоминал оператор «Стедикам» Питер Кавачути[312].

К этому времени у семидесятилетнего Кубрика в спальне уже был кислородный баллон, и он знал, что серьезно болен. Во время этих последних съемок его перфекционизм, его бесконечная сосредоточенность на деталях приобрели навязчивый характер. Кубрик снимал огромное количество дублей эпизодов, казавшихся незначительными, таких как сцена, где Том Круз звонит в дверной звонок. Как будто он искал ключ к происходящему на поверхности обыденного существования, чувствуя себя не в силах, как и загнанный в ловушку Билл Харфорд, прорваться к осмысленным действиям[313].

В течение последних четырех недель съемок Кубрику пришлось самому управлять камерой, так как его оператор Ларри Смит покинул съемочную группу. Кубрик рано вставал, чтобы подготовиться к съемкам, и рабочий день у него продолжался до трех или четырех утра. «На самом деле это его убило, съемка этого фильма его угробила», – сказала Сэнди Либерсон, агент Кира Дулли и друг Кубрика[314].

Леон Витали вспоминает, как ехал с Кубриком домой после съемочного дня. «Я подумал: ты же даже не сможешь дойти до входной двери – а мы были уже прямо перед ней… В последнюю субботу днем я стоял, прислонившись к своей машине, и мы разговаривали два с половиной часа. Все было так естественно, спокойно и расслабленно, как уже давно не было, так же спокойно, как и при нашей первой встрече»[315].

Стэнли Кубрика похоронили на территории Чайлдвикбери, под его любимым деревом. На похоронах Джулиан Сеньор прочитал каддиш, а Круз, Кидман, Спилберг, Ян Харлан и Терри Семел поделились своими воспоминаниями о Кубрике. В могилу его положили в одной из любимых им военных курток, со множеством карманов для блокнотов и ручек[316].

Широту диапазона кинематографического наследия Кубрика не всегда оценивают по достоинству. Если Спилберг с его юными энтузиастами и Тарантино с его одержимыми персонажами, действующими по зову тестостерона, занимают два крайних полюса американского киноспектра, то Кубрик в своих работах имел дело с обеими крайностями. Кроме того, он привнес в кинематограф великолепную нотку отчужденности, больше характерную для европейского авторского кино.

Как известно, кино способно захватывать нас, и фильмы Кубрика – в числе самых притягательных и всепоглощающих. Персонажи Кубрика в кульминационные моменты отражают состояние самого кинозрителя, увлеченного просмотром, причем иногда самым зловещим образом: вспомните Алекса, который слушает Бетховена; рядового Кучу с винтовкой в руках; одержимого Джека Торранса с полуоткрытым ртом; Дэйва Боумена, который пытается прорваться на свой космический корабль; Билла Харфорда, загипнотизированного фантазией своей жены… Эти образы персонажей-одиночек с их эмоциональными всплесками берут свое начало во внутренней жизни Кубрика-ребенка, который пугающе рано замкнулся в собственной голове (категорическое отторжение школы у него началось еще в первом классе).

Стэнли-ребенок продолжает жить в творчестве Кубрика. Он то пытается расшифровать жутковатые подсказки взрослого мира, как Дэнни в «Сиянии», то (уже почти взрослый), как Шутник, смотрящий на снайпера в «Цельнометаллической оболочке», решает, что делать, когда кто-то, глядя тебе в глаза, просит о смерти. Фильм «С широко закрытыми глазами» смещает акценты по сравнению с фильмом, который Кубрик снял о Вьетнамской войне: он заканчивается не смертью, а жизнью. В обеих кинолентах именно женщина выводит главного героя-мужчину из состояния оцепенения, однако только в фильме «С широко закрытыми глазами» женщина показывает ему перспективу достойного будущего. Это дань уважения Кубрика его жене Кристиане. Когда-то, несколько десятков лет назад, ее выступление в фильме «Тропы славы» стало моментом катарсиса. И вот теперь именно Кристиана стоит за способностью Элис Харфорд вывести своего супруга из замкнутого круга его навязчивой фантазии. Кубрик чудом успел завершить эту свою работу – свидетельство возможности существования между мужчиной и женщиной более полных отношений, в основе которых неизменно лежит умение вести диалог и задавать вопросы самому себе. В его предыдущих фильмах возможность таких отношений всегда игнорировалась, и это был недостающий фрагмент головоломки. Кубрик нашел выход из кошмарной ловушки неправильного брака (такого, как у Джека и Венди Торранс или у Барри и леди Линдон) в построении образа правильного. Точно таким же путем его собственный брак с Кристианой заменил собой предыдущий с Рут Соботкой. Он умер всего через несколько дней после предпремьерного показа фильма, но все же успел поделиться со своей аудиторией решением этой самой личной для него дилеммы.