Две стороны отражения - Бронислава Вонсович

– Примеривается, откуда есть, – подозрительно предположил Люк.

– Эмиль не такой, – твердо отрезала я.

– Еще и Эмиль. Значит, это серьезно.

– Должны же мы его как-то звать?

Тем временем кустик поджал под себя корешки и очень плотно уложил веточки, превратившись в компактный зеленый шарик.

– Смотри, какой хорошенький, – восхитилась я. – Прямо готовое парковое украшение.

– Пожалуй, в твоей идее что-то есть, – снисходительно согласился Люк. – Главное – не забудь, что садовников надо нанимать одиноких, чтобы некому было писать в Стражу заявление о пропаже родственников. А так – поел и украшает парк до прихода следующего садовника.

Обидеться я не успела, так как он сразу меня обнял. Так мы и провели время до утра: Люк обнимал меня, я – Эмиля, а Эмиль дрых и даже веточками во сне не дрыгал. Правда с камня мы переместились на землю, точнее, на остатки мозаики главной лантеновской площади. Уходить с нее в поисках места для ночлега не рискнули – очень уж все вокруг выглядело недружелюбно. Люк поставил охранную сеть и защитный купол и активировал согревающий артефакт, так что если бы не жесткое ложе, то можно было бы говорить о некотором комфорте.

При свете дня площадь выглядела не менее пугающе, чем ночью, и желания прогуляться не появилось. Город казался кладбищем, древним, разрушенным и населенным призраками давно ушедших людей. Даже странно, что ночью нас никто не навестил. Или навестил, но не пробился через защиту? Оставаться и проверять не хотелось. Хотелось сделать то, ради чего мы сюда, пришли, и убраться как можно быстрее.

Я положила Эмиля на колени к Люку, закрыла глаза и шагнула в огонь. И как только я это сделала, почувствовала, как что-то в меня заходит и это что-то начинает выдавливать мутную вязкую тьму, затаившуюся очень глубоко. Тьма ворочалась, лениво огрызалась, постепенно просыпаясь и усиливая сопротивления. Света становилось все больше, он меня переполнял, пронизывая каждую частичку тела, не оставляя места тьме. Казалось, это противостояние раздирало на клочки. Стало так больно, что я, не думая о последствиях, рванула из огненного столба и поняла, что не могу сделать ни единого шага, не могу даже открыть рот, чтобы закричать. Разве что глаза удалось открыть, но ничего, кроме поблескивающих огненных всполохов, я не видела. Проявилась связь, возникшая в результате делилевского ритуала. Я ощущала ее как тонкую натянутую струну, издающую неприятный дребезжащий звук, неимоверно раздражавший. И само натяжение добавляло боли, словно из меня что-то выдирали с мясом.

Внезапно стало легче. Передо мной появилось озабоченное лицо Люка, он даже успел прикоснуться к моей руке до того, как тоже застыть. С головой захлестнула паника: а ну как мы вдвоем так и останемся здесь навечно, запечатанные, как мухи в окаменевшей смоле? Я взмолилась непонятно кому, чтобы хотя бы Люк избежал этой участи, если уж кому-то из высших сил понадобилась такая глупая муха, как я.

Но тут почувствовала, как окончательно истончившаяся связь лопнула с противным лязгом, одарив напоследок особенно сильной вспышкой боли, после чего пламя мягко вытолкнуло меня на площадь. И почти сразу вслед за мной вылетел Люк, тут же меня подхвативший.

– Летти, ты как?

– Зачем ты за мной полез? – вместо ответа спросила я. – Я за тебя так испугалась.

– А я за тебя, поэтому и полез. – И тут пламя вытолкнуло еще и зеленый клубок, который возмущенно чихнул и засеменил ко мне, обходя Люка по дуге. – И Эмиль тоже.

– Тоже испугался и полез за мной?

В самопожертвование зеленых растительных монстров я не верила. Если бы я еще взяла с собой мешок с едой, тогда, может быть, он бы за мной кинулся.

– Честно говоря, нет. Я про него забыл и вошел в огонь, – немного смутился Люк. – Но с ним же ничего не случилось?

– Будем надеяться. – Я подхватила Эмиля на руки, чтобы с ним точно больше ничего не случилось. – Кажется, все прошло успешно. Возвращаемся?

– Может, оставим Эмиля тут? Улучшать местную популяцию растений?

– Эмиль поедет с нами. Мы его забрали от родных, мы теперь за него отвечаем.

– Мы забрали? – изумился Люк. – Я никого не забирал, и ты тоже. Он сам за нами увязался, пусть теперь страдает.

Кустик вцепился веточками мне в шею и испуганно зашелестел.

– Никто страдать не будет, – решила я.

– Кроме Делиля, – предупредил Люк. – Ему придется.

– Согласна.

Я стукнула по протянутой люковой ладони, и он наконец активировал артефакт, позволивший вернуться в гостиную Себастьена. Вывалились мы дружно и сразу увидели рассевшегося на диване мэтра Фаро.

– Если не ошибаюсь, леди Делиль? И инор Тома.

– Ошибаетесь, – тут же поправил Люк. – Барон Штенье.

В доказательство он продемонстрировал баронский знак на цепочке.

– Барон Штенье? За родом которого остался огромный долг перед Советом? – в голосе Фаро слышалась неприкрытая радость. – Я-то думал, почему не аннулируется в связи со смертью всех представителей, а оно вон как.

– Какой долг? – возмутился Люк. – Я только позавчера стал бароном.

– Родовой. Принимая титул, вы приняли не только связанные с ним права, но и обязанности. – Фаро насмешливо посмотрел и предупредил: – Отказаться не сможете, вы уже приняли. Теперь долги рода Штенье – ваши.

Да, опасения оказались не напрасны – не так все просто получилось с этим баронством. Но долги – это не самое страшное. В конце концов, выплатим из моего наследства, после того как я до него доберусь.

– И много их? – обреченно спросил Люк.

– Боюсь, придется отдавать еще вашим потомкам, – порадовал его Фаро.

– Горелый орк!

 – Что случилось? – в гостиной появился Себастьен.

 – Твой приятель Штенье всучил мне свои долги! – возмутился Люк. – Словно мне моих мало!

– Думаю, Совет наверняка большую часть спишет, – уверенно заявил Себастьен. – За помощь в раскрытии преступления, совершенного действительным членом Совета, и за дальнейшее молчание, разумеется.

– А вы, оказывается, шантажист, инор Латур? – неодобрительно поцокал языком Фаро.

– Я шантажист? Да что вы, я просто уверен, что Совет не оставит без вознаграждения лорда, столь много сделавшего для выявления злоупотребления и ничего не потребовавшего взамен.

Пользуясь тем, что они заняты беседой, я отступала к дверям. К встрече с Фаро я пока не готова, а он так удачно от меня отвлекся. Может, и не вспомнит, что видел? Идея написать на него завещание все так же казалась прекрасной, но нужно сделать это так, чтобы сам мэтр не узнал – слишком велик куш. Или лучше на Люка, в связи с внезапно появившейся у него задолженностью? В конце концов, можно и на двоих, великодушно решила я и взялась за ручку двери.