Я вам что, Пушкин? Том 1 - Ричард Рубин

(ох моя маленькая наивная девочка, знала бы ты, что она с тобой сделала во втором акте)

Не надо об этом. Почему-то мне кажется, что сейчас все совсем иначе идет. По крайней мере, ТАКОГО в сцене с пробным чтением точно не было, думал я, глядя на то, как Нацуки покатывается, сидя за партой, а Саёри торопливо приводит в норму свою прическу. Хлопнула дверь — Моника успела добраться до кладовки. Проклятье.

— Гару, ты опоздал, тормоз! — возмутилась Нацуки.

— Вот и нет, — ответил я, — ничего еще не кончено! Юри, пусти!

Она лишь усилила захват.

— И–исключено. Моя лояльность непоколебима.

— Я тебе книжку подарю! — предложил я.

Конечно, будь это серьезный переплет, просто локтем бы двинул и вырвался, но:

а) мы же просто дурачимся, херней страдаем.

б) это, блин, Юри. Не смог бы ее ударить, даже если бы захотел.

(и ту с ножом из второго акта? если она на тебя нападать будет)

Ну, тут на самом деле возможны варианты. Самый вероятный — если Юри из второго акта нападет на меня с ножом, я, скорее всего, от потери крови отъеду. В результате десятка ножевых ранений.

— Жалкие потуги, Гару, — отмела мое предложение тихоня, — с-сдавайся, п-признай наше п-превосходство, и все закончится.

— Три книжки, — предложил я, — толстенных романа… тебе каждого минимум на неделю хватит. Магический реализм, фэнтези, хоррор… как звучит, м?

Руки дрогнули, и, может, мне показалось, но у нее участилось дыхание. Отлично, Игорян, ты на верном пути!

— Пять книг, — повысил я ставки, — сегодня же электронный каталог скачаю и…

— Не слушай его, Юри, он лжет, он искушает тебя! — заорали из кладовки.

Последний козырь на стол.

(придется все-таки за кредиткой сходить)

— Полное. Собрание. Сочинений, — четко и расстановкой произнес я, — любого автора. По выбору. Хоть тридцать пять томов. Все они будут твоими, если только отпустишь, Юри. Выбор за тобой.

И выбор был сделан. Через мгновение кольцо разжалось, и я ощутил свободу. Тут же ломанулся к кладовке. Подскочил к ней и схватился за ручку двери. С той стороны пискнули. Сильно потянул на себя раз, другой, третий… Черт возьми, да это почти кинговское «Сияние», не хватает только пожарного топорика.

(а вот и Гарик!)

— Сейчас, Моника, я как дуну, как плюну, и весь твой домик улетит прямо в гребаный Канзас, обещаю!

— Ты путаешь сказки, Гару! — она еле сдерживала смех.

— И хрен с ними! — отозвался я.

Что ж, раз на себя не получается, попробуем по-другому. Я навалился на створку…и влетел в кладовку. Дверь больно хлопнула по спине, закрываясь. Черт, а тут тесновато. Лишь бы не разбить чайный сервиз Юри, иначе она прирежет меня раньше второго акта. Не кладовка, а закуток, чисто чулан Гарри Поттера под лестницей. Только и хватает места, что на пару стеллажей со всяким барахлом, моющие принадлежности и…

— Поздравляю, — снова знакомый тон, глубокий и соблазнительный, — ты меня поймал.

Моника стояла, облокотившись на полку. На полу у ее ног валялась пара книг. Наверное, свалились, когда я влетел. Было темно, из классной комнаты пробивался только лучик света, но мне показалось, что я вижу сияние в ее глазах. Совсем даже не кинговское.

— Паровозик, который смог, — ляпнул я первое, что пришло в голову.

— Что-что? — не поняла Моника.

Мне чертовски не хотелось рассказывать ей про шедевр комедийного кино девяностых, поэтому пришлось прибегнуть к самому доступному варианту.

Уж не знаю, может, это адреналин добавил остроты или что еще, но сейчас поцелуй вышел лучше всех предыдущих. Настолько лучше, что мне пришлось насилу себя отрывать. А то бы сорвал с нее этот мерзкий серый пиджак прямо здесь. Вот был бы номер, конечно…

— Гару, — прошептала Моника, — это совсем не по сценарию.

В ответ я смог только глупо усмехнуться. Не знаю, как люди подбирают слова в такие моменты. У меня один только белый шум в ушах шипел.

И когда Моника обхватила меня за шею и притянула к себе, он только усилился. Впрочем, когда ее язык заткнул мне рот, усилился не только шум.

(слушай, может, не будешь останавливаться? что если остальные захотят присоединиться? вот и твой ХЭППИ-ЭНД настанет)

(слышишь?)

(эй)

(прием, брат)

(Хьюстон, ответьте)

В ноздри набилась причудливая смесь запахов какой-то химии, хлорки, наверное, и шампуня Моники. От этого коктейля кружилась голова.

— Гару, ты там убил ее, что ли? — послышался голос Нацуки.

Пришлось прерваться.

— Не, все норм, ща идем, — ответил я, а сам тем временем закончил расстегивать ее пиджак.

— Гару, мы не можем… сейчас, — выдохнула Моника мне в лицо, — и з-здесь. Подожди еще… немного.

Я ничего не ответил. Она права. Конечно, права. Не стоит так рисковать. Я даже порнуху с «публичным» сценарием смотреть не люблю, а уж участвовать так тем более. Нет уж, это, может, и стариковский майндсет, но секс должен быть дома, в комфортной обстановке, на чистых простынях и все такое.

Да только вот тело Гару совсем со мной не соглашалось. Гормоны шарашили мама не горюй, и я думал, что если еще хоть секунду проведу рядом с Моникой, то буду похож на Рэнди Марша, покрытого… эктоплазмой.

— Пойдем, — мягко сказала Моиика.

На выходе из кладовки нас встретили солнечный свет и три пары любопытных глаз.

— И че? — коротко поинтересовалась Нацуки.

— Через плечо, — ответил я, — встречай победителя, народ.

— Да-да, Гару, ты очень ловкий и упорный и вообще большой молодец, но давайте вернемся тогда к стихам, — заявила Моника, — скоро наше время выйдет, и мне нужно будет аудиторию закрывать. Кто следующий?

— А давайте я и буду следующий тогда! — вырвалось у меня.

(ты дурак, что ли? у тебя нет не то что стиха, даже идеи для него нет!)

Да черт с ней, с идеей. Главный перс же как-то писал просто рандомные слова, и ничего. Я щас тоже попробую.

(хорошо, брат. не сдавайся, позорься до конца)

Одернув пиджак и стряхнув с него клочья пыли (по иронии судьбы, в кладовке с чистящими средствами было довольно грязно) я вышел на середину аудитории и заявил:

— Импровизация!

(фристайло, ракамакафо)

Откашлялся и драматично отвел руку в сторону, как в школе учили:

— Утки, кексы, тля,