История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3 - Дмитрий Яворницкий

Но если басурмане принимали свои меры для защиты себя от русско-казацких войск, то, в свою очередь, русские прибирали всякие средства для нападения на басурман. Октября 4-го дня предписано было царской грамотой гетману Мазепе послать на смену Серденяцкого полка в город Тавань новый, под начальством Дмитрия Чечеля, полк; а в случае прихода под тот город басурман и самому иметь «обережение и пильное тщательство от них». Затем велено было из Переволочны и из Новобогородицкого городка отправить в город Тавань хлебные запасы для русских войск, а из Тавани взять рваную пушку и взамен ее новую послать. В случае выхода из Таванского городка запорожских казаков в Сечь, оставить в нем 2000 человек военных людей, так чтобы 1000 из них была великороссиян, 1000 малороссиян. А кошевому атаману и всем казакам написать, чтобы они в случае прихода басурман выходили всем своим войском неприятелей отражать.

По такому предписанию гетман уже 15 октября отправил на низовье Днепра полковника Чечеля. Но полковник Чечель, дойдя до Переволочлы и переправившись с левого на правый берег Днепра, несколько замешкался там, поджидая царских хлебных запасов, которые шли на возах в количестве 404 четвертей. Когда возы дошли до Днепра, то, для спешности дела, их переправили частью у Переволочны, частью у Кодака. Потом, соединив их в «диких полях», двинули под город Тавань. Гетман обещал царю «о целости Тавани иметь самое усердное старание», для чего уже и теперь послал туда собственного реймента 1000 человек. Кошевому атаману он отправил письмо с приказанием, дабы он, со всем войском низовым, в том «бодро прилежал и город тот в нерушной целости оберегал»[362]. Ввиду предстоящего похода гетман просил царя «дать милостивое монаршее наставление, с каким полком ему против тех неприятелей ополчаться и как им отпор давать», а кроме того, прислать два можчира[363] и к ним гранатного запаса в находящиеся при гетмане стрелецкие полки[364].

Тем временем полковник Дмитрий Чечель, посланный в город Тавань, прибыл на место и своим полком сменил полк Гаврила Ясликовского, стоявший там целый год на царской службе. К тому же времени доставлено было водой 50 возов из Киева через Переволочну и Запорожье и 1200 рублей в город Тавань для 500 человек запорожских казаков, находившихся в царской службе на Таванском острову. Но, вероятно, присланные деньги не совсем правильно были распределены, потому что 50 человек казаков оставили город Тавань и пошли к гетману просить себе награды сверх присланной царской казны, о чем гетман сообщил царю, не зная, как с просителями поступить[365].

Приготовления к походу длились в течение всей зимы 1696 года и в продолжение весны следующего года. В ноябре месяце гетман Мазепа отправил в Сечь Сидора Горбаченка с письмом к кошевому атаману Якову Морозу, содержащим приказание передать посланцу старую разорванную армату, находящуюся в Таванском городке, для замены ее новой арматой меньших размеров. Пользуясь этим случаем, гетман внушал запорожскому войску быть верным великому государю, находиться в гетманском повиновении, крепко держать Таванский городок и ни под каким видом не допускать к нему неприятелей святого креста.

Отвечая на гетманский лист, запорожцы, в свою очередь, пользуясь случаем, обратились к гетману с просьбой оказать им разные милости. Так, они просили его вельможность порадеть о сечевой церкви Пресвятой Богородицы, которая «была искоренена не от какого-нибудь нерадения, а единственно от напрасного огня», но теперь снова офундована во славу имени Божьего: кошевой и товариство цросят гетмана ту «новосозданную церковь взять в свое призрение», заплатить 1000 червонцев мастерам-ремесленникам и прислать небольшой запас борошна для того, чтобы в той церкви «была предложена» бескровная жертва за пресветлого монарха и за вельможного гетмана. Кроме того, запорожцы просят гетмана, ввиду распространившихся слухов «о переборе денег чехового хода», то есть о запрещении принимать в скарб малороссийского войска старые стертые чехи, отменить такое распоряжение и оставить в обращении прежние монеты, потому что уже теперь, через один слух, в народе малороссийском происходит большое смятение, а в Запорожье – большая турбацня. Запорожцы, имея у себя много чехов и часто отправляясь в малороссийские города за покупкой борошна или других каких-либо предметов необходимости, не могут платить никому в городах своими деньгами и возвращаются в Кош, ничего не купивши[366]. Независимо от этого кошевой и все запорожское войско просят гетмана прислать в Сечь подошв, досок, якорей, железа и парусов на постройку сорока морских судов, за что обещают в точности исполнить все требования гетмана и при первой возможности выступить в Черное море против басурман.

Гетман на этот раз беспрекословно исполнил требование запорожского войска и не замедлил отправить из города Брянска в Сечь «к прежним струговым припасам» на 40 стругов железных якорей 40, холста на паруса 8000 аршин, смолы 80 бочек, железа 480 пудов, канатов 800 сажен, веревок 7900 аршин[367]. Кроме того, особо, в виде подарка, послал кошевому атаману Морозу 20 чехов талеров, судье Власу Опаненку, писарю и есаулу – по 10 талеров[368] и о готовности запорожцев идти для борьбы с басурманами сообщил письмом в Москву, присовокупив к тому предложение построить на собственный счет 50 морских судов[369].

Царь, получив письмо гетмана Мазепы, принял предложение его с особенным восторгом и отправил приказание выслать в Москву запорожских мастеров, умеющих строить морские суда.

По тому царскому приказу кошевой Мороз послал самых лучших мастеров, Василия Богуша с Мартыном Романовичем да Авдием, товарищем Шкуринского куреня, которые прибыли в Москву декабря 11-го дня и оттуда отправлены были в город Брянск для отыскания годного на суда леса и для рубки его[370].

С наступлением весны приготовления к походу усилились.

В феврале месяце, ввиду обеспечения запорожцев, на случай похода, послано было в Сечь через стольника Елеферия Жеребцова царское денежное жалованье[371]. Но в это время гетману приходилось усмирять таванских запорожцев, которые по жалобе на них белгородского полковника Станцеля, задержали, без всякого будто бы повода, государевых ратных людей, били их камнями и поленьями и едва не убивали до смерти[372].