История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3 - Дмитрий Яворницкий

Марта 31-го дня 1697 года гетман Мазепа послал в Нежинский полк универсал и в том универсале приказывал собрать тысячу подвод для препровождения военных и хлебных запасов до Сечи и оттуда вниз под город Кызыкермень[373].

Апреля 27-го числа Мазепа получил известие о результате работ по изготовлению морских судов. Посланный им в главные города малороссийских полков казак Иван Сухина доносил, что в течение последних месяцев у малороссийских полковников изготовлено было 70 морских судов и 600 речных лодок «на лиман и на Днепровскую воду способных, которые судна полковники те, с иного казака по полтине, с иного по талеру емля, своими деньгами делали». Суда были бы и раньше готовы, но замедление в постройке их произошло по вине трубчевского воеводы, запрещавшего мастерам рубить лес в зимнее время. Благодаря, однако, настоянию Сухины часть их была окончена к 27 апреля и тогда же отправлена под командой запорожского мастера Богуша к устью реки Десны и Сейма, а часть окончена в начале мая.

Ввиду трудности переправы судов через пороги Днепра гетман позаботился навести справку о том, как велика в порогах вода и когда удобнее всего пускаться с флотилией вплавь по Днепру. Ответ на гетманский запрос пришел апреля 27-го дня от кодацкого полковника Федора Кармазина. Полковник Кармазин доносил, что, получивши региментарское письмо, он вычитал его вместе со своим товариством в Кодаке и тот же час «безо всякой мешкоты» отвечает, что «вода ныне в порогах великая обретается, и будет она пребывать, хотя помалу, до святого иерарха Христова, Николая, а после праздника святого Николая через неделю начнет спадати скорее, нежели пребывала, и ныне, сими часами, по преполовении Господнем, час и пора самая переправлятись»[374].

После всех этих приготовлений назначен был день похода мая – 25-го числа 1697 года. В объявленном походе русские войска должны были идти под начальством белгородского воеводы князя Якова Федоровича Долгорукого; малороссийские казаки – под начальством гетмана Ивана Степановича Мазепы.

Лишь только гетман двинулся в поход, как на пути из Батурина в Глухов прибыли к нему 30 человек запорожцев с неким казаком Михайлом, ушедшим из турецкой неволи и принесшим важные вести о военных делах басурман[375]. Михайло был родом из Печерского местечка, взят в плен басурманами еще в малых летах, прожил у какого-то купца турчина 15 лет и потом бежал с несколькими товарищами, когда плыл на судне из Царьграда в Козлов по торговым делам. «В это время запорожское сечевое товариство, бывшее в плену басурманском, плывя с турками Черным морем, Божиим призрением и данною ему от Бога помощью, посекло в корабле тех турок и сделалось свободным». Прибыв на турецком корабле до урочища Стрелицы, казак Михайло и бывшие с ним запорожские товарищи бросили там свое громоздкое судно, оттуда до самой Сечи добрались пешком и там раскрыли все военные планы турок и татар. По их словам, одна часть турецких войск, под начальством Алим-паши, на 3 галеонах, 5 каторгах и 20 фуркатах имела намерение подойти водой под городки Тавань и Кызыкермень; другая, в числе 5000 человек на 5 галеонах, 5 каторгах и 20 фуркатах, уже пошла под город Азов. Впрочем, по соображениям самих же выходцев, едва ли войска, которые посланы под Тавань и Кызыкермень, могут подойти на таких больших судах к названным городкам, – скорее они отправлены для обороны Очакова и для замкнутия со стороны Черного моря днепровских гирл.

Для точной и скорейшей передачи добытых сведений запорожское войско поспешило отправить к гетману названных выходцев и придало к ним нескольких человек сечевых казаков. Через последних войско просило гетмана как можно скорей прислать в Сечь необходимые для похода запасы и морские челны, нужно думать, именно те челны, постройка которых затянулась до весны. Гетман Мазепа, приняв запорожских посланцев, выходца Михайла отправил в Москву, а сам поспешил выходом к порогам Днепра[376].

Разделив на две части все свои войска, гетман Мазепа главной массе велел идти «плавным походом» по Днепру до Кодака[377], а сам с меньшей массой войск пошел в тот же поход «землей». Великороссийские войска, собранные для похода под Киевом на Днепре, должны были следовать за флотом малороссийских казаков и также идти до Кодака. Сам начальник этих войск, князь Яков Федорович Долгорукий, бывший до тех пор в городе Белгороде, двинулся на соединение с гетманом сухим путем, имея при себе часть пехотного и конного московских полков и часть слободского казацкого полка. За Яковом Долгоруким следовал севский воевода Лука Федорович Долгорукий.

В средних числах июня месяца гетман Иван Мазепа и воевода Яков Долгорукий сошлись на реке Коломаке. От реки Коломака они двинулись за реку Орель и там с общего совета решили оставить для охраны малороссийских и слободско-украинских городов, на случай внезапного нашествия басурман, на реке Коломаке князя Луку Долгорукого и на вершине реки Орели, выше городов в урочище Хрещатом, миргородского полковника Даниила Апостола. Последнему дан был приказ, «абы он бодрствовал на уторчки неприятельские и, с согласия воеводы севского, давал им отпор». Кроме того, для сбережения от белогородских татар начальники русско-казацких войск особо оставили при днепровском берегу бывшего охотницкого конного полка полковника Илью Новицкого с казаками, приказав ему «неусыпную иметь бодрость и осторожность от наступлений неприятельских».

Оставив реку Орель, гетман и воевода июня 24-го дня[378] пришли обозами «до левого берега Днепра, к Кодацкой пристани, выше Днепровских порогов обретающейся», и тут приняли все меры к тому, чтобы благополучно переправить через страшные пороги Днепра все свои речные и морские суда. Дождавшись прибытия судов, гетман Мазепа посадил на них «военные строения» и велел спускать последовательно весь русско-казацкий флот через днепровские пороги[379]. Переправа через пороги Днепра была очень трудная, продолжалась в течение двух недель и стоила гибели многих хлебных запасов, оружия, судов и людей: «Притом и люди некоторые из войска кончиною смертною отнялись, ибо где о каменные пороги судно разбилося, там и все хлебные и ружейные запасы приходили в утопление, и люди попадали не в безопаство». В то время, когда русско-казацкие войска переправлялись через пороги Днепра, в это время как раз против Кодака, показалась белогородская орда, которая угнала несколько десятков запорожских лошадей, а у селитренного майдана захватила нескольких человек самих казаков. Одновременно с белогородской ордой по другому берегу Днепра, ниже того места, где впадает в Днепр река Самара, за переправлявшимися отрядами русско-казацких войск наблюдала крымская орда[380].