Милая - Рене Карлино

Как только мы вошли, Уилл вывел меня из состояния транса.

– О чем задумалась, котенок?

– Мяу.

– Что это? Я думал, ты серьезная девушка, – сказал он, с поддельным разочарованием покачав головой.

– Та песня обо мне?

– Какая?

– «Заблудившийся в тебе».

– Уже нет. – Он поцеловал меня, а потом потащил к экспозиции Мэна Рэя.

Мы десять минут стояли перед «Скрипкой Энгра». Это фотография сидящей обнаженной женщины по имени Кики, снятой со спины, на которой нарисованы эфы, резонаторные отверстия. Поскольку рук не видно, форма ее тела напоминает корпус скрипки, и трудно хотя бы на секунду удержаться от мысли, что Мэну Рэю нравилось таким образом забавляться с телом Кики. Я размышляла: не служит ли эта фотография примером овеществления женщины или это просто результат восхищения женскими формами?

– Я это прекрасно понимаю, – сказал Уилл.

Это был ответ на мой вопрос.

Мы ходили от одной экспозиции к другой, и наши взгляды совпадали во всем. Это было необычно и совсем не так, как тогда, когда мы проводили время с Робертом или ходили в Музей Гуггенхайма с мамой. Казалось, будто мы смотрим на все одинаковыми глазами.

Когда мы вернулись в отель, Уилл сказал, что встреча, по его мнению, будет скучной.

– Почему бы тебе просто не остаться здесь и не отдохнуть? В любом случае мне нужно закончить дела в студии.

– То есть ты принял решение?

– Да. Это было легко. – Он скользнул взглядом по моим губам.

– Ты думаешь, что сможешь подписать контракт на более выгодных условиях или с другой фирмой?

– Нет, другого контракта не будет. – Он поцеловал меня в нос. – До скорого, милая.

После его ухода я пошла прогуляться на пляж но, к своему удивлению, затем отправилась блуждать по модным бутикам. Я отыскала магазин, где продавали европейское белье – очень красивые, элегантные кружевные вещицы. Я скорее относилась к тем девушкам, которые не вылезают из маек, но подумала, что было бы здорово доставить удовольствие Уиллу, поэтому я выбрала изысканную пижаму из черного шелка с кружевами на тонких бретельках. Вернувшись в отель, я долго расслаблялась в огромной ванне. Я представляла, как Уилл подписывает бумаги, становится достойным профессиональным музыкантом – он и сейчас таким был, но мир еще должен был узнать о его удивительном таланте. Впервые я искренне радовалась за него. Я была рядом с мужчиной, мечты которого осуществлялись, и мне хотелось остаться рядом с ним навсегда.

Кажется, целую вечность я просидела на веранде, глядя на океан и наслаждаясь покоем. Пробило семь, потом десять часов, и, поскольку он все еще не вернулся, я решила прилечь. Я забылась под величественный шум волн, разбивающихся о берег.

Я вздрогнула и проснулась, потом посмотрела на часы: было два часа ночи. Яркий лунный свет проникал через застекленную стену, выходящую на океан. Окинув взглядом комнату, я увидела Уилла, который, как мне показалось, спал в кресле рядом с кроватью. Он был без майки, но в джинсах и ботинках. Его голова покоилась на спинке кресла, ноги были вытянуты, а сам он ссутулился. Рука, сжимающая высокий стакан с коричневой жидкостью – виски, догадалась я, – лежала на подлокотнике. Лицо было полностью в тени, поэтому я не видела его глаз, но подумала, что он спит, потому что он сидел беззвучно, не шевелясь, в совершенно расслабленной позе. Сев, я свесила ноги с края кровати и откинула с лица густую гриву волос. Вздохнув, я оглядела шелковый наряд с кружевами и подумала: «Ну ладно, не в последний раз».

Не успела я встать, чтобы снять с Уилла ботинки, как он прошептал:

– Очень красиво.

У меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди, я медленно подошла к нему и остановилась между его ног. Он не оживился, не заговорил. Он только протянул руку и провел ею по моим ребрам, перебирая пальцами шелковистую ткань. Я сняла с него ботинки, потом джинсы, потом… Я стояла на коленях у него между ног, а он, обхватив ладонями мою голову, все глубже проталкивался мне в рот. Он поднялся и, притянув мое лицо к своему, крепко поцеловал меня, а потом прошептал:

– Я хочу войти в тебя… – Развернув меня обратно к кровати, он стянул с меня шелковые шортики и практически сорвал майку. Он резко вошел в меня сзади, сжав ладонью мою грудь, а губами прижавшись к моей шее. Продолжая двигаться нежно, но быстро, он прижал меня к себе. Лишь на секунду отпустив меня, он пробормотал: – Ты моя.

Я прошептала:

– Да? – но я понимала, что это не вопрос.

Обняв меня, он прижал руку чуть выше того места, где наши тела соединялись. Я ощутила боль, пульсацию, невыносимое наслаждение. Он прошептал: – Давай вместе со мной, – и я послушалась.

Я рухнула на кровать. Уилл уселся позади меня и нарисовал эфы на моей спине. – Скрипка Миа.

Обернувшись, я улыбнулась.

– Значит, я – твое хобби[40].

– Нет, ты для меня – все.

– Что это сейчас было? Перевернувшись на живот, я поднялась на локте, чтобы видеть его лицо.

– Что? – игриво сказал он.

– Это было жестковато.

Его лицо омрачилось.

– Я сделал тебе больно?

– Нет.

– Тебе не понравилось?

– Нет, понравилось.

Перевернув меня на спину, он двадцать минут целовал мое тело сантиметр за сантиметром. Дойдя до живота, он остановился.

– Ты подаришь мне кучу детей? Его голос звучал мягко и задумчиво.

В моей голове пронесся скрежещущий звук тормозящей машины, или, может быть, это был звук иголки, царапающей по пластинке прямо посреди любимой песни. Что бы это ни было, мое тело напряглось. Подняв голову, я заглянула ему прямо в глаза. Несомненно, это были самые романтические слова из тех, что я когда-либо слышала, но это было слишком уж резко.

– Ну, ну, приятель, не гони.

– Что? – сказал он с удрученным видом.

– Нет, прости, это здорово, но есть кое-что, что должно произойти несколько раньше, тебе не кажется? – Я сказала это нежно, но он все равно выглядел подавленным.

– Я знаю, Миа, сначала мы поженимся. – Он произнес это так, будто бы для меня все было очевидно, но это была не моя забота.

В тот момент я буквально оказалась во власти двух противоречивых чувств. Мне хотелось родить от Уилла кучу детей, но в то же время я не могла поверить в то, что он надеется, что я стану воспитывать его семейство, пока он будет колесить по стране с гастролями.

– Уилл, а ты не хочешь поездить на гастроли, прежде чем обзавестись детьми?