Милая - Рене Карлино
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да. К счастью, я работаю на дому, поэтому могу проводить с ними много времени.
– А чем вы занимаетесь? – спросила я.
– Я – писатель.
– Правда? Классно. Что вы пишете?
Я понимала, что слишком назойлива, но она, кажется, не разозлилась. Оглядев себя, я на какую-то секунду задумалась, не принимает ли она меня за бездомную или сбежавшую из сумасшедшего дома. Вероятно, мой образ совсем не напоминал деловитую Мию, какой я была в прошлом году.
– Я пишу беллетристику. Я написала книгу, которая называется «Благодетельная ложь», она была недавно опубликована.
– Шутите? – Я смотрела на нее так, словно у нее было три головы.
– Вам не понравилось? – Она напряглась, очевидно, думая, что я стану ее критиковать.
Я была поражена таким совпадением.
– Я буквально сегодня утром прочитала отрывок в New Yorker.
– Да ну?
– Это было замечательно. Я обязательно куплю ее.
– Спасибо. Мне очень дорого ваше мнение, Миа.
– Скажите, Изабель – это вы?
– О боже мой, нет, это чистый вымысел. Но я полагаю, в моих героях есть кое-что от меня.
Она была любезна и казалась немного одинокой, совсем как я, что побудило меня рассказать ей всю историю своей жизни. Я закончила тем, как я разочаровалась в Уилле и как он отказался от многообещающего будущего, что привело к нашему разрыву. Я рассказала ей, как я скучаю по всему, что связано с ним, но главным образом по нашей дружбе, по музыке и по его заботе обо мне. Она внимательно слушала, пока я пыталась объяснить, как моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я сказала, что чувствую, будто меня затягивает в глубокую пропасть, созданную моим навязчивым желанием все исправить. Как ни странно, казалось, ее интересует то, что я говорю, и я подумала, не снабжаю ли я ее материалом для следующей книги. «Господи, этого только и не хватало. Мой рассказ, безусловно, превратится в поучительную историю». Я снова перевела разговор на нее.
Она рассказала мне, что ее муж тоже писатель и даже лауреат Пулитцеровской премии. Она считала, что их общая страсть в высшей степени благотворно сказывается на их отношениях. Она не верила, что противоположности притягиваются, и сказала:
– Мой муж – мой духовный двойник, и я не хотела бы, чтобы было по-другому.
– Он уже был писателем, когда вы познакомились?
– Начинающим. Мы познакомились в Атланте в маленьком кинотеатре, где показывали новаторские фильмы. Он там продавал билеты. В то время он еще жил с родителями и работал над своей первой книгой. На первое свидание он повез меня в самом потрепанном грузовике «Шевроле», который я когда-либо видела. Был разгар лета, и было ужасно влажно. Грузовик был без кондиционера, а ручка окна сломана, поэтому он, перегнувшись через меня, открыл окно с моей стороны с помощью плоскогубцев. Очень впечатляюще, а?
Она рассказывала эту историю для меня. Она хотела, чтобы я проникла в суть ее слов, увидела нечто большее, чем анекдот из жизни. Она поняла мою дилемму, отчего мне казалось, что я прохожу какой-то мучительный ритуал, который она уже пережила.
– Как вы поняли, что вашего мужа ждет успех?
– Я не поняла. Я знала, что люблю его, и значит, я ему верю. Меня никогда не волновали материальные блага, но меня, так же, как и вас, одолевало беспокойство. В конечном счете, когда моя любовь окрепла, его страсть и решимость больше, чем все остальное, заставили меня поверить в него. Это можно выразить одним словом: вера.
– Нет, только не этим словом.
– Да, для того чтобы связать себя с кем-то, необходимо сделать решительный и смелый шаг, вот почему некоторым людям это так трудно. Любовь – не хрустальный шар, но если ты кого-то очень любишь и разделяешь его мечты, тогда ты веришь в этого человека, и это самое лучшее в совместной жизни… ты делаешь ради этого все, что в твоих силах. В моей книге Изабель попала в ловушку собственного страха, здесь нет ничего другого… и никого другого. Это поучительная история, – сказала она, наблюдая за моей реакцией.
Я чуть было не поперхнулась. В молчании я раздумывала над ее словами, глядя на веселящихся детей. Когда пришло время уходить, я обняла ее и дала свой номер телефона. Мне казалось, что она стала для меня кем-то вроде старшей сестры, между нами возникла связь, по которой я тосковала всю свою жизнь. Полная вновь обретенной решимости, я побежала домой и позвонила Дженни.
– Дженни, ты должна сказать мне, где он.
Она долго молчала. Она избегала меня и разговоров, имевших отношение к Уиллу, я видела ее только в кафе, где она была очень занята. Я знала, что они с Тайлером во всем приняли сторону Уилла, отчего я чувствовала себя очень одинокой.
– Я не знаю, где он, – сказала она.
– Почему ты не хочешь сказать мне об этом?
– О чем?
– Хватит, Дженни. Об Уилле. Где он? Мне нужно поговорить с ним.
– Он не хочет разговаривать с тобой, и мне больше нечего сказать.
– Мне нужна твоя помощь. Я наделала ошибок, прости меня.
– Я уже простила.
Я заплакала.
– Прошу тебя, мне тяжело.
– Хорошо, – тихо пробормотала она. После долгого молчания она сказала: – Я зайду попозже. Сходим куда-нибудь, поужинаем и все такое.
– Спасибо тебе. Я знаю, что я совершила глупость. Я не могу исправить свои отношения с Уиллом, но я хочу наладить их с тобой и Тайлером.
– Хорошо, Миа, увидимся чуть позже.
Я не могла понять, почему Дженни так сердится. Все, что случилось, ее совершенно не касалось. Я нервничала, пытаясь разобраться. Благодаря своей новообретенной энергии я дала себе чуть больше времени для того, чтобы подготовиться. Я целую вечность не строила никаких планов, и было приятно смотреться в зеркало, ощущая, что что-то намечается. Я надела облегающие черные капри, черные туфли на каблуках и темно-синюю тунику с глубоким вырезом.
– К чему ты так нарядилась? Мы просто идем в ресторан «У Сэма».
– Я давно никуда не выходила, я подумала – может, лучше пойти поесть суши в «Сохо»?
Сначала Дженни смотрела на меня неодобрительно, но, когда она увидела надежду на моем лице, в ее взгляде тут же промелькнула жалость.
– Ладно, давай пойдем туда, – сказала она, обнимая меня. Мне стало так хорошо в ее объятиях. Я скучала по своей подруге.
За ужином я расспрашивала, как они живут с Тайлером. У них все складывалось отлично. Я рассказала ей о Лорен и о книге. Ресторан был маленьким, в нем было полно народу, поэтому мы сели у суши-бара и вместе выпили бутылку саке и много-много пива. Наша беседа прервалась, когда я узнала знакомые слова, доносившиеся из динамика. Это была Соня, исполнявшая песню Уилла. Я слышала, как он подпевал ей в отдельных местах своим сексапильным голосом, отчего у меня в горле образовался огромный комок. Песня предназначалась скорее для подростков, в отличие от тех, что обычно писал Уилл, но она подходила для Сони.