Невидимый город - Моника Пиц

Резкий ветер сметал рыхлый снег на улицах, дворники работали на максимуме. Расмус прижался носом к лобовому стеклу, чтобы лучше сориентироваться. След шин, оставленный автомобилем на снегу, снова замело в течение нескольких секунд. На большой скорости приближались они к перекрестку, соединявшему Садовый поселок с магистральной дорогой. Здесь пересекутся пути Лины и ее родителей. Лина взволнованно жевала губу. Вдали показался темный «Гольф». Рея и Томас вели ожесточенный спор. Лина слышала их голоса, которые всплывали в ее памяти, как пузыри из какого-то потустороннего мира.

– Надо попытаться связаться с Хранительницей времени, – сказал Томас. – Она единственная, кто может остановить это безумие.

Рея энергично покачала головой.

– Ни за что. Тогда она сможет добраться до Лины. Я хочу избавить нашу дочь от выматывающих и одиноких скитаний по временам.

– Она не такая, как все.

– Об этом она никогда не должна узнать, – сказала Рея. – Мы должны найти для нее безопасное место. Пусть Лина живет нормальной жизнью, в которой будет смеяться, любить и делать свои собственные ошибки.

Автомобиль вырулил из Садового поселка перед «Вольво» журналиста на главную улицу. За ним на большой скорости следовал «Мерседес» Гарри Кинга. Свет фар ослепил его, и он начал сигналить, чтобы заставить Карла Расмуса затормозить. На того, в свою очередь, не произвело впечатления хамское поведение Гарри. Дорожное движение было для него всего лишь безобидным вариантом автомобильной гонки. Он вдавил педаль газа, подрезал Кинга и прижался позади к автомобилю родителей Лины. Время было идеальным.

На мгновение Лина поймала взгляд дико ругающегося Гарри Кинга. На радостях она показала ему средний палец. Кинг потерял контроль над управлением. Его «Мерседес» свернул на перекрестке, пару раз развернулся вокруг собственной оси, прежде чем врезаться в метровую елку, украшавшую островок безопасности. Искусственный снег и соломенные звезды тихо осыпались на него. Разъяренный Кинг ударил по рулю. Открылся капот. Дерево склонилось в сторону в замедленном темпе, прежде чем погребло под собой машину.

Восемнадцать минут спустя Карл Расмус припарковал свой «Вольво» у старого таможенного моста. Его взгляд скользил по заснеженному пейзажу. Одинокий уличный фонарь придавал снегу таинственный блеск. Нигде ни следа разбитой машины.

– Ты уверена, что место правильное? – спросил Расмус.

Лина пожала плечами.

– Наверное, это была ложная информация. Возможно, от того же шутника, который сообщил об ограблении бензоколонки.

У нее получилось. Сработало, пела каждая клеточка ее тела. Ее родители будут жить. Путешествие во времени было просто великолепным.

– Лучше всего нам на сегодня закончить, – разочарованно сказал он. – В любом случае я хотел покататься на санках со своим маленьким сыном и его подругой.

– Спасибо, – выпалила Лина. – Огромное спасибо.

Она не могла скрыть своей радости. Тысяча вопросов пронеслась у нее в голове одновременно. Каково будет больше не жить у тети? Что скажут Рея и Томас, если она вдруг предстанет перед ними? Странно ли будет иметь родителей? Ей было так много о чем рассказать. Мать Лины была из Невидимого города. Она поймет, почему их знакомство произошло с десятилетним опозданием. Она не могла дождаться, когда возьмет родителей за руки. Мама и папа.

– Я никогда не видел, чтобы кто-то так радовался неудачной операции, – удивился Расмус. – Может быть, тебе стоит еще раз подумать, действительно ли журналистика – это твое.

– Да, – сказала Лина, сияя, как медный грош.

Стук сердца Лины отдавался в самом горле. Настала пора вернуться в настоящее.

В качестве даты своего возвращения она выбрала четверг перед матчем. Вначале она провела день, изучая биологию. Поскольку она уже знала вопросы госпожи Айзерманн, у нее оставалось все время мира, чтобы нанести родителям первый визит. Она не могла дождаться, когда окунется в свою новую старую жизнь. Взволнованно настроила она восемь стрелок хронометра на нужную дату, закрыла глаза и всей силой мыслей сосредоточилась на площади Веннингера. В суматохе она меньше всего бросится в глаза, когда появится из ниоткуда. Она разбежалась и прыгнула.

Никогда еще путешествие во времени не ощущалось так хорошо. Слепой полет сквозь стиральную машину из ее воспоминаний стал почти обыденным. Данте гордился бы, если бы мог видеть, как профессионально она прыгает из одного времени в другое. Мысль о спутнике кольнула ее. Она все еще видела, как он мчится на полиэтиленовом пакете в темноту от нее. Она подвела его. Шаг за шагом, сказала она себе. Как только она посетит своих родителей и убедится, что ее жизнь действительно сделала поворот к позитиву, то сразу отправится к Данте. Он поймет. Он должен все понять.

Лина приземлилась на площади Веннингера. Она прыгала, скакала и бегала по городу. Starbucks, Apple Store, витрины с новейшей моделью iPhone – она снова была в своей реальности. Громкие предостерегающие голоса ошиблись. Все выглядело так же, как и всегда. У фонтана прохаживались студенты из гимназии, сотрудники окрестных контор постепенно покидали свои рабочие места, люди спешили к автобусу с набитыми пакетами, туристы фотографировали друг друга перед внушительной фигурой основателя фирмы. Запахи, люди, равнодушие – это был город, который она знала и любила. Никто не обращал на нее внимания. Все пялились в свои телефоны. Настоящее ощущалось просто великолепно.

Пока она не добралась до дома родителей на Партманнвег. Там, где, как она предполагала, стоит коттедж, ее поприветствовала огромная строительная площадка. Пока она в недоумении смотрела на строение, устремляющееся ввысь, сосед протиснулся мимо нее с сенбернаром. Собака по кличке Альма злобно зарычала на Лину.

«Видишь, она неадекватная, как всегда, – заговорил один голос. Весь хор собрался в ее голове, чтобы бомбардировать ее комментариями. – Они были в бегах. Забыла? Кто знает, что еще ты упустила из вида. Ты задержалась слишком долго в прошлом, это не к добру».

Лина побежала. Как будто она могла убежать от назойливых голосов. Выйдя из Садового поселка, она пересекла островок на круговом перекрестке и свернула в сторону города. Ей пришлось отправиться в порт, к книге адресов Сони. Голоса так легко не сдавались и весело продолжали дальше травить душу. На полпути Лина пересекла улицу Бобби. Краем глаза она заметила, что что-то не так. Фасад дома, который обычно сиял белизной, сверкал поросячьим розовым светом. Куда, во имя всего, делся хороший вкус матери Бобби? Креативно заросший сад Генриетты Альберс уступил место старомодным цветникам, в которых тюльпаны стояли аккуратными рядами, как солдаты. Вместо овощных грядок по краям выстроились сформированные в шарики самшиты. Уютная лужайка, на которой она проводила столько летних дней с Бобби, выглядела так, словно ее подстригли маникюрными ножницами. Там, где еще цвели ромашки и одуванчики, стояла недружелюбная подсказка: этот частный участок – не собачий туалет. На входной двери отсутствовала красочная именная табличка, которую Бобби сделала из соленого теста. Лина не могла иначе. Она должна была знать, что здесь за спектакль. Ее палец нащупал звонок. По крайней мере, мелодия была та же, что и всегда. Дверь с размаху распахнулась. В проеме стояла Хлоя.