Россия - Англия: неизвестная война. 1857 - 1907 - Александр Широкорад

Игнатьев и Нелидов хотели закончить переговоры и подписать трактат к знаменательной дате — дню восшествия Александра II на престол. Поэтому они не стали настаивать на статьях, на которые турки не желали соглашаться: о совместных действиях России и Турции на предстоящем конгрессе и о позволении в Буюк-Дере на берегу Босфора сажать на суда русские войска, предназначенные к возвращению на родину.

19 февраля 1878 г. состоялось подписание «предварительного» мира между Россией и Турцией. Сан-Стефанский мирный договор совершенно менял политическую картину Балканского полуострова. В Европе за Турцией оставались Константинополь, Адрианополь, Солунь, Эпир, Фессалия, Албания, Босния и Герцеговина. Вся Болгария от Дуная до Эгейского моря и от Черного моря до Охридского озера становилась княжеством, хоть и вассальным по отношению к Турции, но все же достаточно самостоятельным, с христианским управлением и народной милицией, с правом избрания князя. Турецкие войска выводились из Болгарии, дунайские крепости должны были быть срыты, а русские войска должны были занять княжество сроком на два года, пока там не организуется собственная милиция. Также по договору Турция признавала независимость Черногории, получающей значительные земельные приращения за счет Албании и Герцеговины, а также по Адриатическому побережью. Румыния и Сербия тоже становились независимыми. От Румынии к России отходила часть Бессарабии, отторгнутая по Парижскому договору 1856 г., а взамен Румыния получала Добруджу. Земли Сербии увеличивались к югу в направлении Старой Сербии.

Контрибуция России определялась в 1410 млн рублей. Большую часть этой суммы — 1100 млн рублей — Россия получала в виде уступки ей земель: Ардагана, Карса, Батума и Баязета с окрестностями, вплоть до Саганлугского хребта. Остальная часть контрибуции, 310 млн рублей, должна быть выплачена деньгами. Порта также обязывалась удовлетворить все предъявленные к ней или к ее подданным иски русских подданных.

Россия обязывалась вывести свои войска из Европейской Турции в трехмесячный срок, а из Азиатской — в шестимесячный. Турция объявляла всеобщую амнистию. Обмен военнопленными должен был состояться немедленно по ратификации договора Александром II и Абдул Гамидом II, которая должна была состояться в Петербурге в пятнадцатидневный срок.

Великий князь Николай Николаевич 19 февраля телеграфировал брату в Петербург: «Имею счастье поздравить ваше величество с подписанием мира. Господь сподобил нас, государь, окончить предпринятое вами великое, святое дело. В день освобождения крестьян вы освободили христиан из-под ига мусульманского» (56. Кн. вторая. С. 436).

Князь Бисмарк предложил собрать общеевропейский конгресс в Берлине, на что быстро согласились все ведущие державы. Лишь британский кабинет 25 февраля 1878 г. заявил, что согласится участвовать в конгрессе при условии, если на нем будут рассмотрены все вопросы, затронутые в мирном договоре между Россией и Турцией, и что никакие изменения порядка, утвержденные прежними трактатами, не будут признаны действительными иначе, как с общего согласия великих держав.

Требование это, высказанное к тому же в вызывающем тоне, князь Горчаков признал оскорбительным для России. Удовлетворение этого условия означало для России присутствовать на конгрессе не в качестве равноправной участницы, а в качестве подсудимой, и потому канцлер отклонил притязания британского кабинета, заявив, что русский двор уже выразил согласие на обсуждение конгрессом вопросов, касающихся европейских интересов, и что дальше этого он пойти не может.

Британское словоблудие ставило своей целью пошантажировать Россию. 20 марта (31 апреля) 1878 г. лорд Биконсфильд издал королевский указ о призыве резервистов. Несогласный с этим указом лорд Дерби вышел из кабинета министров, а на его место министра иностранных дел был назначен лорд Салисбюри. Новый министр немедленно обнародовал циркуляр к дипломатическим представителям Англии, ставший грозным обвинительным актом в адрес России.

Австро-Венгрия также выступила против Сан-Стефанского договора. Граф Андраши упрекал Россию в нарушении соглашения, заключенного между Россией и Австро-Венгрией до войны. Александр II посчитал, что недовольство венского кабинета вызвано простым недоразумением и отправил в Вену графа Игнатьева, вручив ему собственноручное письмо Францу-Иосифу. Но Игнатьеву не удалось убедить австрийского императора в полном соответствии статей Сан-Стефанского договора с австро-русским соглашением 1877 г. Русскому дипломату удалось лишь вынудить Андраши предъявить конкретные замечания, которые он считал противоречащими интересам Австро-Венгрии, и высказать предложения, которые он желал бы внести.

Предложения эти сводились к следующим пунктам: 1) занятие Австро-Венгрией не только Боснии и Герцеговины с южными округами, присужденными Сан-Стефанским договором Черногории, но и Ново-Базарского пашалыка, т. е. местности, расположенной к югу от Герцеговины между границами Сербии и Черногории, а также крепости Ада-Кале в дельте Дуная; 2) отказ от согласия на дарование Черногории какого-либо порта на Адриатическом море; 3) изменение западной границы Сербского княжества, установленной Сан-Стефанским договором со стороны Боснии и Старой Сербии; 4) исключение из состава Болгарии всей Македонии, т. е. округов, расположенных к западу от водораздела между Черным и Адриатическим морями, а также проведение южной границы княжества на менее близком расстоянии от Адрианополя; 5) сокращение срока занятия Болгарии русскими войсками с двух лет до шести месяцев.

В случае согласия России принять эти предложения Австро-Венгрия обязывалась остаться верной своему с ней соглашению, не вступать в сделки с Англией, поддержать требование России о возвращении ей Дунайского участка Бессарабии и вообще на будущем общеевропейском конгрессе во всем поддерживать Россию. Если же Россия откажется изменить Сан-Стефанский договор по сценарию Австро-Венгрии, венский двор перестанет считать себя связанным прежними обязательствами и предоставит себе полную свободу действий.

Русский двор и не думал удовлетворять требования графа Андраши, тем более что те из них, которые касались занятия Австро-Венгрией южной Герцеговины и Ново-Базарского пашалыка и лишения Черногории порта на Адриатическом море уже являлись нарушением русско-австрийского соглашения 1877 г. Поэтому, не прерывая доверительных переговоров с Веной, в России стали интенсивно готовиться к войне не только с Англией, но и с Австро-Венгрией.

В русском Главном штабе были составлены планы военных действий на случай объявления войны России Англией и Австро-Венгрией. На австрийской границе решено было собрать армию из войск, не участвовавших в балканском походе 1877 г., и усилить их частями, переброшенными с Кавказа и из-за Дуная. Но возможно было это только в случае занятия берегов Босфора и минирования этого пролива, что закрыло бы доступ британскому флоту в Черное море и воспрепятствовало действиям англичан как на коммуникациях Дунайской и Кавказской русских армий, так и на Черноморском побережье.

Генерал-адъютант Обручев в пространной записке высказал необходимость занятия Босфора, указывая не только на стратегическое, но и политическое значение этой меры. «Нужно прежде всего, — писал он, — выяснить вопрос о нейтралитете Турции. Из трех решений, которые может принять Порта: быть за нас, быть против нас или объявить себя нейтральною, самое невыгодное для нас — последнее. Присутствие нейтральных вооруженных сил даже в соседстве с театром войны составляет нечто фальшивое; в районе же самих военных операций оно положительно немыслимо. Тут положение должно быть совершенно чистое. Доколе Турция имеет вооруженные силы, она должна быть или за нас, или против нас. Признать же ее нейтралитет мы можем лишь в том случае, если она безусловно сложит свое оружие, т. е. откажется от всякой возможности пользоваться во вред нам своею армиею, своим флотом и своими укрепленными пунктами. Пока под Константинополем перевес сил еще на нашей стороне. Им и следует безотлагательно воспользоваться, чтобы произвести решительное давление на Порту, потребовав от нее, чтобы она восстановила в проливах порядок, определенный международными договорами для мирного времени, т. е. удалила бы из них английскую броненосную эскадру и заявила нам: готова ли и может ли она это исполнить собственными средствами, — а если не может, то согласна ли достигнуть этой цели совместно с нами? В случае же отказа ее под тем или другим предлогом нужно требовать от нее немедленной сдачи нам всех укреплений в Босфоре и в Дарданеллах, распущения армии и разоружения флота. Но если и на это не последует согласия султана, то необходимо тотчас же прибегнуть к открытой силе для занятия обоих берегов этих проливов и для заграждения минами водного пути из Средиземного в Черное море» (56. Кн. вторая. С. 444–445).