Сила и ярость Юга - Евгения Александрова

–Ты прав, Вальдер,– ответила она взаимностью.– Иногда надо вовремя отступить.

Пока сила на его стороне: он по-прежнему хозяин, утвердил своё право. В его власти жизни невинных людей, он хорошо знает, как заставить всех играть по своим правилам. Но на его силу, хитрость и магию должно найтись что-то, что спасёт. Обязательно должно! Она найдёт это.

–Кстати,– отложила она приборы,– может, позволишь в знак примирения принять у себя тех гостей, письма к которым ты отнял и не дал отправить моей троюродной кузине и остальным? Эти люди дороги мне.

–Соскучилась по званым приемам? Неужто надоело прятаться по деревням, моя дорогая нежная Ясмин?– усмехнулся он.– А я думал, тебе нравится твоя босоногая жизнь. Наравне с деревенскими, в грязи, на плантациях… Это ведь так просто – сбежать от ответственности и долга.– Его голос прозвучал жёстко.– Жить как ваши боги на душу положат, ни о чем не думать, быть простой влюблённой дурочкой. Верно?

–Будь верно, я бы сейчас не сидела здесь. С тобой.

Их взгляды схлестнулись, и Ясмин из последних сил удерживала свои эмоции, чтобы не выдать раньше времени. Только покаяние, только глубокая печаль и терзания в душе, чтобы он поверил. Хотя бы ненадолго.

Ясмин моментально притушила эти мысли, чтобы он не ощутил их раньше времени, и покорно задумалась о плантациях и об ответственности, которую так привыкла нести.

Они поднимались по лестнице, когда Вальдер остановил её и развернул к себе. Он не был больше бесцеремонен, не пытался её раздеть или овладеть ею силой, хотя это в его власти – стоит лишь дать волю своей магии. Но Вальдер не ищет лёгких путей, ему попросту не будет это интересно. Ему надо снова заманить её в ловушку и заставить поверить, что она сама именно этого и хочет.

Он коснулся пальцами плеча, скользнул до локтя, мягко сдавливая кожу. В долгом взгляде виделась тяга и желание снова обладать, властвовать над ней, как прежде. Наслаждаться её податливостью и отзывчивостью, идущей будто против воли, подсознательно, её недавней зависимостью от него и внутренней борьбой с ней же.

Вальдер спустился на ступеньку ниже, так, чтобы ей не приходилось задирать голову. Опустил руки на её бёдра, огладил их сквозь мешковатое платье.

Но он не принуждал – оставлял выбор. Теперь только не было той противоестественной тяги, только отчуждение и прохлада, будто она проснулась после долгого, липкого, неприятного сна.

–Я… потеряла ребенка.– Слова дались трудно, но только так можно было увидеть его настоящего.

Она не знала, о чём он сейчас думает. О том, что она избавилась от нежеланного ребенка, или о том, что его надежды сломать её обернулись крахом. Не думал, верно, что она может решиться на такое. Но слова были произнесены, и сейчас он её не тронет – не посмеет больше. Не теперь.

Вальдер замер, продолжая смотреть на неё пристально, будто насквозь. Нахмурился – изломались брови у переносицы, нехорошо сощурились глаза. И даже через платье ощутилось, как похолодели его пальцы. Ясмин представила, как сейчас они сожмутся сильнее, вопьются ей в тело.

И почему-то подумалось, что в той истории про жену были свои вопросы: отобрали ли?.. Такие, как Вальдер, не меняются. И другого выхода не было. Она никогда не будет с ним чувствовать себя собой – свободной и настоящей, которую принимают такой, какая есть. Теперь она знает, как это бывает на самом деле.

–Потеряла или захотела потерять?– спросил он так, что стало понятно: правду не утаить.

Его руки скользнули вниз, и он отпустил её. Она наконец увидела его без маски – настоящего. Губы сошлись в тонкую линию, пальцы яростно сжались, и мигом слетела вся показная мягкость, которая была в танце и при разговоре. Казалось, он прямо сейчас впечатает её в стену или сделает что похуже – дрогнули от напряжения его плечи. Ясмин прижалась к стене, чувствуя лопатками твёрдый и холодный камень, и смотрела в сощуренные глаза, не в силах отвести взгляд.

–Ясмин!– призвал он к ответу.

–Мне жаль,– на удивление твёрдо ответила Ясмин.– Пожалуйста. Мне надо побыть одной. Сам понимаешь… пока мне не стало плохо.

Подобрав подол, она быстро вырвалась, поднялась по ступеням, не глядя на него, и прошла в свою комнату. И только там, прижавшись спиной к затворенной двери, выдохнула и прикрыла глаза.

Вальдер позаботился о её безопасности – наверняка попросил оставшихся в доме своих псов следить за тем, чтобы госпожа не покидала свои покои. Думал, что если она проведёт время в одиночестве, то поймёт, что совершила ошибку?

А что, если ошибкой было тогда согласиться на свадьбу?..

Остаток дня Ясмин и в самом деле провела в своей комнате в раздумьях, почти не прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Ходила взад-вперёд, наблюдала из окна за последними несобранными участками плантации, где ещё трудились мятежники, закованные в кандалы, и в груди снова поднималась волна гнева и желания защитить невиновных.

В конце концов, написав короткое письмо, в которое Ясмин добавила два ключевых слова для Нидейлы, она приняла решение действовать сразу. Каждая минута промедления будет опасна…

К вечеру Мартина заглянула с ужином, но поговорить им толком не дали – следили пристально, чтобы, если что, доложить своему хозяину. Поблагодарив заботливую служанку, Ясмин кивнула ей, незаметно передала послание и проводила взглядом. А позже наскоро перекусила, растянулась на кровати, свесив голову, и задумчиво всмотрелась в заходящее над лесом солнце.

Огромный оранжевый диск озолотил комнату, заиграл бликами на тёмных деревянных опорах, отразился мерцанием в шелковистом бежевом балдахине, огладил лучами стены, коснулся лица. И показалось, будто эти лучи сейчас впитались в кожу и наполнили силой всего южного неба.

Это её земля, её родина и место силы. Она больше не проиграет, потому что сражаться Вальдеру придётся не с ней, а с самой стихией.

Следующим утром удалось проснуться раньше всех, ещё до рассвета, когда дом спал. Потянуло выбраться на улицу и дойти до кипарисовой рощи, где покоилась могила матери,– давно она туда не заглядывала.

Ясмин постояла перед шкафом, выбрала светлое платье и оделась сама, не желая никого тревожить. Затянула светлый шелковистый пояс на талии, поправила лёгкую ткань блузки и отворила дверь, за которой никого, кроме дремлющего в дальнем кресле чужака: похоже, смиренное поведение прошлого вечера показало, что слишком усердствовать с охраной не стоит. Впрочем, Ясмин и не собирается больше сбегать.

Она спустилась вниз и вдруг встретила там сидящую у окна тётушку Иллейв. Странно, что папина сестра не уехала в это смутное время в своё поместье – пусть она там и на птичьих правах после замужества своей сестры. Осталась ради неё? Или опасается Вальдера? А может, ещё ждёт своего брата и отца Ясмин, кириоса ди Корса, но вряд ли об этом теперь может идти речь. Война и переворот магов разрушили все прежние устои, и сейчас пора выстраивать новые.