Включаем обаяние по методике спецслужб - Марвин Карлинс

В клубничный сезон «Карлтон-Террас» представляет собой исключительно живописное пристанище порхающих по жизни богатых бездельников. Вся эта толпа безупречных джентльменов и светских красавиц, забывающих о приличиях ради удовольствий, обменивающихся всякими пустяками и фривольными шуточками, служит превосходным учебным пособием по легкомысленному прожиганию жизни. Сидя под навесом за стеклянными стенами террасы, посетители обозревают панораму Темзы с проплывающими мимо судами и баржами.

В «Карлтон-Террас» очень щедро платят за крошечные порции. С любезного разрешения официанток мне удалось получить в свое распоряжение столик неподалеку от стола, зарезервированного для дамы и ее спутников. Я всегда появлялся на террасе, когда она вместе с обществом была уже там. Потом я входил, совершенно один, занимал свое место и всячески выказывал намерение побыть в одиночестве. В «Карлтоне» очень красиво подают клубнику. В серебряном горшочке вам приносят десять-двенадцать крупных ягод, украшенных листьями и стебельками. Это кульминация роскоши. К десерту подают сливки. Одна порция стоит полсоверена (два с половиной доллара). Считается, что одной такой порции для посетителя достаточно. Я всегда заказывал пять порций.

День за днем я поглощал клубнику на сумму два с половиной соверена (12,5 доллара) за счет эрцгерцога Мекленбург-Шверинского. Девушке я регулярно давал на чай полсоверена, что доводило общую сумму ежедневных расходов до трех соверенов (15 долларов). В течение приблизительно десяти дней я проделывал это ежедневно в одно и то же время, появляясь в ресторане после приезда дамы, заказывая пять порций клубники и давая полсоверена на чай. Вскоре вся компания начала проявлять ко мне интерес. На мои причуды обратили внимание не только служащие ресторана, но и посетители. Однажды, проходя по залу, я услышал, как кто-то сказал: «Ну вот, пожаловал пожиратель клубники».

Я был доволен, так как понял, что очень скоро смогу попасть в избранный круг. Я был отмечен всеми как необычное для фешенебельного ресторана явление в это время года и суток. Однако такие дамы недоступны для легкого флирта. Впрочем, если я мимолетно загляну ей в глаза, то, учитывая мое чудачество, она, скорее всего, ответит мне таким же взглядом. Мы оба улыбнемся и до конца дня больше не обменяемся взглядами. Это не флирт, а чистое любопытство.

Я продолжал свой клубничный фестиваль, и однажды метрдотель сказал, что посетители заинтересовались мной. Несколько человек желали узнать, кто я такой. Я спросил, что это за люди, и метрдотель сказал, что один из них принадлежит к окружению моей дамы. Сложить два и два было несложно. Интерес явно спровоцировала леди.

Тем временем я отправил несколько сообщений эрцгерцогу, в которых настаивал на том, чтобы он ни в коем случае не пускал своего племянника в Великобританию и даже под страхом отказа в содержании запретил бы ему писать в Лондон письма без особого разрешения эрцгерцога.

Лондон постепенно наполнялся аристократией, сезон был в самом разгаре. Я ходил в театры и посещал фешенебельные клубы. Там я нашел своих старых знакомых, с которыми когда-то близко дружил или вместе охотился. С некоторыми из них мне приходилось бывать на минеральных курортах в Европе. Эти люди ввели меня в несколько домов. Искусными маневрами я побуждал их приглашать меня на чай в те дома, где часто бывала и моя леди.

И наконец на одном из приемов нас представили друг другу. Моя дама была типичная спортивная, закаленная англичанка. Не такая уж красавица, но у нее была здоровая, красивая кожа, глаза блестели, и вся она излучала поистине мужское здоровье, что типично для дочерей Альбиона. Высокая, стройная, сильная, раскованная в манерах и привычках, она являла собой полную противоположность заурядной немецкой женщине. Наверное, это и было причиной роковой страсти юного герцога.

– Приветствую мальчика из колоний. Вы все еще любите клубнику?

Мы оба рассмеялись.

– Ваша светлость обратили на меня внимание и оценили мои маленькие хитрости.

– Конечно, – сказала она, решительно тряхнув головой.

За этим обменом любезностями последовала непринужденная и приятная беседа. Я все больше и больше понимал страстное увлечение молодого эрцгерцога, считая его «околдованным счастливым нищим»[23].

С того дня я появлялся во всех публичных местах, которые она посещала: театрах, концертах и ресторанах. Постепенно и незаметно, то и дело оказывая ей мелкие услуги, я завоевал ее доверие и однажды был приглашен на ужин в Индийской гостиной Виндзорского дворца. К тому времени люди уже кое-что обо мне разузнали. Им стало известно, что я много путешествовал и любительски занимался медицинскими исследованиями. Оказалось, связь дамы с молодым эрцгерцогом была для всех секретом Полишинеля. И кроме того, она со дня на день ожидала его приезда в Лондон. Я намекнул, что знаком с принцем. Когда мне удалось еще больше втереться ей в доверие, я стал рассказывать ей о его любовных похождениях, по большей части, конечно же, выдуманных мной. И в конце концов мне удалось склонить ее к откровенному разговору. Исподволь я посеял в ней обиду на возлюбленного, которая только усугублялась из-за его задержки. Конечно же, я не стал сообщать, что молодого человека не пускает в Англию его невозмутимый дядюшка, действующий по моему наущению.

Прошло еще два месяца, прежде чем дама пригласила меня в свой дом в Мейфэре. Истинной причиной приглашения было мое мнимое знакомство с молодым эрцгерцогом. Теперь мы были с ней, можно сказать, на короткой ноге. Я узнал, что она познакомилась с немецким принцем на охоте в Шропшире. Правда, позже дама призналась, что их официальное знакомство произошло раньше, во время ее пребывания в Швейцарии, где все аристократы мира любят путешествовать инкогнито. Кроме того, я узнал, что ее страстное увлечение бриджем обходится ей в круглую сумму.

Мне было трудно получить информацию о долгах дамы, но все же удалось. Для этого мне пришлось основательно поработать с горничной аристократки. Я стал одаривать девушку щедрыми подношениями. Однажды, зная, что дама в отъезде, я заехал и, притворившись, что буду ждать ее возвращения, задал горничной несколько наводящих вопросов. В результате я узнал, что хозяйка в долгах как в шелках. Таким открытием нельзя было не воспользоваться.

После этого я придумал способ бывать на всех вечерах бриджа в ее доме. Светские англичанки – весьма азартные игроки, и я заметил, что моя дама часто и помногу проигрывала. Ей повезло, что в один из вечеров она проиграла мне крупную сумму. В этом обществе, впрочем, не принято передавать деньги из рук в руки. Расплачиваются несчастные долговыми обязательствами по требованию. Я взял ее обязательство и выкупил вместе с другими (где дама одалживала деньги, я узнал у горничной). Потом отнес их известному лондонскому ростовщику, чтобы заключить с ним сделку. Он должен был собрать все долговые расписки моей дамы и принудить ее к платежу, не упоминая, само собой, моего имени. Чтобы не разрушить едва возникшее между нами доверие, я не мог сам предъявить ей обязательства.