Попандос, или Как я стала принцессой горгулий - Валентина Езерская

И я решилась.

Собрала свои вещи и приказала братишке взять только необходимое, не хотела быть чем-то обязанной — и мы дружной командой нагрянули ранним утром в жилище Хармса. Слава на Буцике, я — своим ходом, вернее, на своих черных крыльях.

Горгул не ожидал нашего появления.

— Ты сказал, что возьмешь на себя ответственность, поэтому мы здесь. — И добавила совсем уж потерянно: — Нам просто некуда идти!

Я, конечно, утрировала, запасной выход я для себя нашла, но Хармсу об этом знать не обязательно.

Славка мне подыграл, изобразив из себя бедную сироту, что Хармс только открыл рот, как тут же его закрыл. Смирился.

— Разве ты не рад, что мы сможем быть вместе?

— Дело не в этом… Ты… незамужняя девушка, ты не можешь так просто жить в доме холостяка. И ты все еще остаешься принцессой.

— А жить со Златой в одной комнате в общежитии тебе ничего не мешало?

Щеки Динарка стали лиловыми.

— Это совсем другое… Ситуация отличалась от нашей. Ее все считали парнем.

— А я не вижу никакой разницы. К тому же мы не одни с тобой, а как же Слава, Буцик, Горыня? Вон нас сколько!

Хармсу пришлось согласиться, да и не мог он выставить меня за порог своего дома. А я уже присматривала, где буду спать, но дело осложнялось тем, что в пещере находилась только одна кровать.

Хармс понял направление моих мыслей и сказал:

— Я займусь второй кроватью, вырубить ее из дерева не составит труда, а ты…

— А я пока займусь вещами и завтраком.

Хармс тряхнул головой.

— Но принцесса не может…

— Я больше не принцесса, так что забудь, я обычная девушка, которая пытается выжить в новом для нее мире, а уж разобрать вещи или приготовить еду мне точно по силам.

Хармс не стал спорить, пытаясь свыкнуться с мыслью, что теперь о спокойствии он может забыть. Зато больше всех радовался Буцик. Он тут же направился к вирене в ее лабиринт — и отговаривать его было бесполезно.

Я лишь вздохнула. Коняка — ходячий труп. Он уже полумертвый, вирена не сможет причинить ему больший вред. А вот заблудиться в том лабиринте как раз-таки легко.

Через несколько часов Буцик вернулся здоровый и счастливый до безумия. Горыня проводила его, напоследок погладив коняку хвостом, отчего у того радости были полные копыта.

Славка лишь посмеивался с влюбленности питомца. Я же за это время приготовила не только завтрак, но и обед, благо мои кулинарные способности никуда не делись. И работа упростилась, благодаря знаниям и умениям бытовой магии. Развести огонь, набрать воду, нашинковать овощи — все оказалось делом нескольких минут.

Когда Хармс вернулся с готовой кроватью, его уже все с нетерпением ждали, чтобы уничтожить мой чудо-супчик.

Он обвел Славу, Буцика и меня взглядом и поставил свою ношу у стены, а я в который раз любовалась его развитой мускулатурой. Одной левой держать так широкую кровать, мало кто может.

— Надо коню придумать стойло, но, боюсь, в пещере… — Хармс замялся.

— Ты не бойся, Буцефал у нас конь воспитанный, к туалету приучен, гадить там, где спит, не станет, если ты об этом, — перебила я его.

Тут коняка не стал молчать. Возмутился, зафыркал огнем, стал насуплено зыркать из-под лба, мол, обижаешь, как можно про меня такое даже подумать. Мы не абы кто, а конь благородных кровей!

— Ну, конечно, ты же у меня умница, — успокоила я животное, похлопав по лощеному боку.

И тут у меня мелькнула идея.

И я обратилась к Буцику:

— А как ты смотришь на то, чтобы временно разделить жилище с виреной? Как я поняла, места там хватит вам обоим.

Вижу, моя идея пришлась Буцику по душе, расплылся в улыбке мечтательно, показывая свои клыки. Главное, чтобы трехглавой кокетке понравилось, иначе вылетит он из обиталища вирены быстрее пули.

Пока с одной проблемой справились, Буцика никто не выгонял, но к вечеру возникла новая. Хармс предложил мне лечь со Славкой, а я, глупенькая, уже размечталась, когда увидела двуспальную кровать, дождаться ночи не могла.

— Я с ним постель делить не стану, — упрямилась я. — Ты хоть знаешь, какой он вертлявый?! Он же мне спать не даст! И все одеяло на себя перетянет!

— Придется потерпеть, — ответил Хармс, и я поняла, что спорить бесполезно.

Он еще и пещеру поделил куском ткани пополам, а потом потушил магические огни — и все погрузилась в темноту.

Из небольшого отверстия виднелся кусочек звездного неба и проникал рассеянный свет луны, а я, лежа на спине, смотрела вверх и думала о том, что произошло со мной за все это время. Столько всего необъяснимого, что не укладывалось в голове.

Я старалась не думать о том, что ждет меня дальше, я верила, что тот, кто вершит судьбами, не оставит меня.

А Славка бессовестно задрых и, как я и предполагала, начал брыкаться и бормотать во сне. Он всегда спал беспокойно. Ворочался, разбрасывал руки в стороны. После того, как он закинул на меня ногу, я не выдержала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

О, нет! Уж лучше я на полу устроюсь!

Я тихо спустилась вниз на шкуру, но быстро поняла, что не лучше.

Жестко, холодно и совсем неудобно.

Я вздохнула и почувствовала шевеление горгула. Он встал, молча поднял меня с пола, как пушинку, и отнес в свою кровать. Накрыл теплым одеялом.

Я замерла от счастья. Наконец! Наконец он обнимет меня и мы вместе заснем!

Но Хармс вознамерился сам лечь на пол.

— Что ты делаешь? — прошептала я, хватая его за руку и останавливая.

— Хочу выспаться и тебе желаю того же, — тихо и как-то глухо ответил горгул.

— Если бы ты этого хотел, прислушался бы к моим словам. Я же говорила, что не смогу уснуть, лежа в одной кровати с братом. И тебе совершенно не обязательно ложиться на холодный пол.

— Как гостеприимный хозяин, я должен позаботиться о гостях. Лучше на пол лягу я, чем позволю это сделать тебе.

— Но я не могу допустить этого. Я буду чувствовать, что злоупотребляю твоим гостеприимством. Если мы тесно ляжем...