Игла и нить - Кэри Томас

Дверь распахнулась, и им навстречу выбежала женщина, которая, судя по всему, была матерью Роуэн. Ее нос был таким же длинным, как у дочери, а волосы – такими же растрепанными, только слегка тронутыми сединой.

– Моя крошка! – С этими словами женщина заключила Роуэн в объятия, словно не видела ее несколько дней, а не часов. Она расцеловала дочь в обе щеки и только затем повернулась к остальным. – Я Жильберта[27], но вы можете звать меня Берти.

Мэнди и Эффи она заключила в столь же страстные объятия – девушки почувствовали себя немного неловко. После этого женщина сердечно пожала руку Аттису:

– Ну здравствуй-здравствуй! Ты, должно быть, Аттис. Крепкий парень, я смотрю, а?

– Мама! – Роуэн тоже стало немного неловко.

– Теперь я понимаю, что ты имела в виду. – Хихикнув, Берти легонько толкнула Роуэн локтем в бок.

– МАМА! – Теперь Роуэн стало по-настоящему стыдно за свою мать.

– А ты, наверное, Анна. – Прежде чем Анна успела представиться, она также очутилась в жарких объятиях Берти. Женщина прижала ее к своей пышной груди так сильно, что девочка чуть не задохнулась. На Берти была мягкая домашняя кофта и шарф, который пах духами и выпечкой. На мгновение Анне захотелось раствориться в этих объятиях – они были именно такими, какими и должны быть материнские объятия, лекарство от всех ядов. – Роуэн мне столько о тебе рассказывала. – На секунду в ее глазах мелькнуло беспокойство, но затем оно сменилось улыбкой. Круглые скулы женщины блестели, словно осенние яблоки на солнце. – Вы, наверное, жутко замерзли. Заходите же скорее в дом. – Берти подтолкнула всю компанию к входной двери. – Я как раз разожгла камин.

Войдя внутрь, Анна не сразу поняла, где заканчивается сад и начинается дом, – повсюду стояли растения в кадках различных форм и размеров, перемежавшиеся обувью, верхней одеждой, зонтами, сумками и метлами. Стены в коридоре были увешаны семейными фотографиями. И над всем этим витал ароматный теплый запах домашней выпечки.

– Я испекла лавандовое печенье, торт в форме полумесяца и брауни с вербеной. Только с брауни я была бы поосторожнее – последний раз после того, как я их поела, проспала целых двенадцать часов кряду. Можете не разуваться. Проходите прямо так. На кухне такой бардак! Кто-нибудь хочет есть? Не обращайте внимания на тявканье: собаки надежно заперты.

– Я же говорила тебе, что она у меня немного не в себе, – прошептала Роуэн на ухо Анне, пока они шли по коридору на кухню.

– Мне кажется, она у тебя просто замечательная, – с улыбкой ответила девочка.

– Подожди, пока не попробуешь ее выпечку.

У Анны заурчало в животе.

В конце концов ребята очутились на кухне. С потолка свисали различные травы, все поверхности были заставлены кастрюлями и плошками, там и тут была просыпана мука и валялись какие-то кухонные безделушки, которыми тетя никогда не пользовалась. Посреди всего этого бардака была установлена огромная печь фирмы «Ага»[28], увешанная кухонными полотенцами и тряпочками, на плите булькал большой серебряный котелок с кашей.

– Что это? – спросила Мэнди, с беспокойством глядя на стеклянный шар, свисающий с окна.

Таких шаров на кухне было несколько, и каждый был наполнен чем-то странным: в одном клубился зеленый туман; на дне другого скопилась темная грязь; на поверхности третьего рос мох.

– Ведьмины шары, – ответила Берти. – Они улавливают негативную энергию различной природы: всякую скверну, семейные ссоры, злых духов и тому подобное. Полезная вещь. Кто-нибудь хочет чая?

– Да, если можно, – отозвалась Анна, осматривая шар, внутри которого медленно двигалось какое-то липкое на вид желтое вещество.

– Тебе придется уточнить, какой именно. – С этими словами Берти открыла большой шкаф, заставленный разноцветными чайниками, в которых, казалось, росли какие-то растения – зеленые листья и цветочные головки выглядывали из-под крышек и торчали из носиков, а пухлые тельца чайников были увиты лозами, свисающими с полок. В некоторых чайниках было больше растения, чем самого чайника. – Живые чаи гораздо более крепкие и эффективные, – пояснила женщина. – Вам всем не помешает немного взбодриться. Тимьян, имбирь и шиповник творят чудеса, поверьте моему опыту.

Берти взяла с полки оранжевый чайник, из носика которого торчало несколько веточек тимьяна. Потом она пригласила ребят пройти в столовую. По пути Анна разглядывала многочисленные семейные фотографии, висевшие на стенах, – все они были яркими, а люди на них – счастливыми. Девочка попыталась представить, каково это – иметь старшего брата и нескольких младших сестер. Берти выскочила из кухни с дымящимся чайником в руках, за ней шел Аттис, держа в руках огромный поднос, уставленный разномастными чайными чашками и блюдцами с кусочками свежеразрезанного торта.

– Проходите, не стесняйтесь! – ласково пригласила Берти.

В столовой имелся диван, несколько ковров и пледов. В камине уютно потрескивал огонь. Он пах божественно – основной запах был резким, как сосновый лес, а прочие ароматы каких-то трав вливались в него, словно маленькие речушки.

– Я подбрасываю в огонь пучки розмарина и зубровку душистую. – Берти опустилась на диван рядом с Анной. – Угощайтесь тортом, а потом расскажете мне, почему вы все пришли сюда вместо учебы. Возьми кусок побольше, дорогая, ты просто кожа да кости, – обратилась она к Мэнди. – Вы двое, не садитесь там, на диване вполне достаточно места для всех нас, – велела Берти Эффи с Аттисом. – Ну же, доверьтесь мне.

Места на диване явно не хватило бы на всех, но Эффи с Аттисом сделали, как им было велено, и каким-то волшебным образом – хотя Анна затруднялась сказать, как именно, – диван раздвинулся, как только ребята заняли свои места. Когда все уселись, оказалось, что места всем вполне хватает. Ни один дом не нравился Анне так сильно, как этот. Она отхлебнула чая из своей чашки, и его пряное тепло заполнило пустоту внутри девочки.

– Итак, я вас внимательно слушаю, – подбодрила ребят Берти.

– Анна вот уже девять лет пьет настойку вьюнка. Нам нужно противоядие. – Эффи с вызовом посмотрела на женщину.

Берти нахмурилась:

– Ты не любишь ходить вокруг да около, не так ли? Сорбус как-то упоминала об этом.

– Простите, но что за Сорбус? – Казалось, Эффи пришла в замешательство.

– МАМА! – воскликнула Роуэн.

– Ой! Я не хотела выдавать твое настоящее имя, – с улыбкой отозвалась Берти.

– Тебя зовут Сорбус Гринфинч? – засмеялась Эффи.