Игла и нить - Кэри Томас

Анна откинула волосы назад и опустила глаза. Она хотела покинуть ковен с высоко поднятой головой, сохранив свое достоинство. А теперь оказывается, что ее кто-то травит, кожа у нее бледная, а волосы тусклые? Он считает меня уродиной… Может, это просто генетика? Может, она никогда толком и не могла колдовать?

– Опиши мне, что ты обычно ешь или пьешь, – не унимался Аттис. – Есть ли что-то, что ты употребляешь в пищу ежедневно?

Своим напором он уже почти загнал ее в угол мастерской. Анна покачала головой, все еще не в силах поднять на молодого человека глаза:

– Не знаю. Апельсиновый сок, каша, яйца с копченой рыбой или фрукты с йогуртом на завтрак. Обедаю я в школе. Ужин я готовлю себе сама. Перед сном тетя дает мне стакан молока… – Анна замолчала.

Молоко было единственным, что она пила каждый вечер без исключения. Кальций полезен для костей.

– Молоко. Каждый день?

– Мне кажется, да…

– Мне понадобится образец этого молока, я собираюсь проверить его на вьюнок.

Вьюнок. Анна попробовала слово на вкус. Разумеется, это неправда. Тетя была строгой, жестокой, подчас опекала девочку чересчур рьяно, но даже она не стала бы этого делать – отнимать у нее магию, в течение многих лет подвергать воздействию яда с ужасными побочными эффектами, заставлять Анну творить заклинания, которые, как ей было хорошо известно, у девочки ни за что не выйдут. Наузники не одобряли растительную магию, хотя Книга наузников и давала некоторое пространство для маневра. Анне на ум пришла следующая цитата оттуда: «Магия трав находится под запретом, за исключением некоторых растений, использование которых одобряется наузниками». Однако что это были за растения, в книге не уточнялось.

– Анна… – Аттис поймал ее взгляд.

Его глаза должны быть тусклее моих, с их-то серым невзрачным цветом, – подумала Анна, – однако это не так, они словно дождь, словно буря перед грозой.

– Ты когда-нибудь встречала что-то подобное в своем доме? Настойка вьюнка представляет собой жидкость зеленоватого цвета. Которая пахнет спиртом, – пояснил молодой человек.

– Я никогда не видела в нашем доме ничего подобного. – Анна подумала о комнате на верхнем этаже, но тетя не заходила туда каждый вечер перед сном.

Скорее, настойка хранилась в каком-нибудь более доступном месте. Быть может, на кухне? Ее просто не существует, вот почему ты ее никогда не видела!

– Сегодня же достань нам образец, – приказала Эффи. – Ждать нельзя.

– Хорошо, но если ваши подозрения не подтвердятся, я выхожу из ковена, а вы обязуетесь оставить меня в покое, – отрезала Анна.

– Поминай как звали, – спокойно согласилась Эффи. – А теперь, думаю, самое время заняться свечной магией. Анна, тебе стоит остаться.

Однако это никак не улучшило настроения девочки, скорее наоборот. Даже если бы в Анне была хоть капля магии, она все равно не смогла бы сосредоточиться; все ее мысли были словно увиты вьюнком. Девочка понятия не имела, каким образом сможет заполучить образец. Любой из сценариев был чреват жуткими последствиями. Тетя приносила молоко в ее комнату, расчесывала девочке волосы, а затем уходила, унося с собой пустой стакан. Все то время, что Анна пила молоко, тетя находилась рядом с ней.

Тети не было дома, когда Анна вернулась домой, поэтому девочка начала готовить ужин. Во время этого занятия она намеренно пролила кетчуп на свою белую блузку. Анна немножко потерла пятно от соуса и оставила блузку в корзине для белья наверху. Когда тетя вернулась, они стали ужинать. За столом царила почти мертвая тишина. Анне было трудно глотать. Она была голодна, но все время не переставала спрашивать себя: Я голодна, потому что меня травят? – и от этого у нее кусок не лез в горло. У Анны было так много вопросов к тете, что девочка едва могла смотреть на нее. Анне казалось, что вопросы посыплются у нее из глаз, всякий раз, когда она моргала ресницами.

Когда тетя постучала в дверь ее комнаты, Анна глубоко вздохнула. Она должна была сделать это, чтобы доказать их неправоту, даже если это означало потерять своих друзей навсегда.

Тетя начала расчесывать Анне волосы, рассказывая о своей работе в больнице и о том, что «в наши дни просто невозможно найти хороших британских медсестер». Тетя почти каждый вечер жаловалась на работу, поэтому подобный сарказм из ее уст звучал вполне привычно. При этом расчесывала волосы Анны она достаточно нежно. Их маленький ритуал. Без доверия нет ничего. Анна отпила немного молока из стакана. На вкус молоко было вполне обычным.

– Ой, тетя, – вдруг спохватилась девочка.

– Что такое?

– Перед ужином я пролила кетчуп на свою блузку. Я потерла его пищевой содой, но не уверена, что мне удалось полностью избавиться от пятна. Я положила блузку в стирку…

– Анна! – Тетя резко провела щеткой по ее волосам. – Пищевая сода не сработает, если не добавить к ней соль. Подожди здесь. Мне нужно посмотреть, насколько все плохо.

Анна на это и рассчитывала. Тетя почти сразу же вышла из комнаты. В распоряжении Анны было всего несколько мгновений. Девочка тут же открыла ящик и достала маленькую бутылочку, которую заранее положила туда. Дрожащими руками она налила в нее немного молока. Несколько капель при этом осталось на поверхности ее туалетного столика. Анна быстро завинтила крышку и бросила бутылочку обратно в ящик. Когда тетя ворвалась в ее комнату, девочка прикрыла пролитое молоко рукой, чтобы оно впиталось в рукав ее ночной сорочки.

В руках у тети была злосчастная блузка.

– Удалять пятна нужно совсем не так. Как ты могла быть столь беспечной? – набросилась она на Анну. – После того как я закончу тебя причесывать, ты должна будешь пойти и замочить свою блузку.

– Да, тетя, хорошо. Прости меня. Мне действительно очень жаль. – Анна говорила вполне искренне.

Проснувшись, Анна насчитала пять узлов на ловце снов над своей кроватью. Она вновь плохо спала; простыня под ней была вся смята и скручена, ее складки представляли собой карту ночных метаний девочки. Анна подошла к своему туалетному столику, открыла ящик и скептически осмотрела маленькую бутылочку с молоком. Она быстро собралась и отправилась в школу, пытаясь отвлечься от мыслей о яде. Тетя не стала бы ее травить: она бы заперла девочку в шкаф, проколола бы ей пальцы, превратила бы ее слезы в пламя – это, по мнению тети, были ценные уроки и проверка на прочность. Яд же не был ни тем ни другим.

Аттис ждал ее на верхней ступеньке главной лестницы. На губах его играла сердечная улыбка. Девочка попыталась пригладить развевающиеся на ветру волосы и убрать их за уши. Ее раздражало, что Аттис был готов к встрече с ней, а она к встрече с ним – нет.

– Доброе утро, Анна, – весело приветствовал он девочку. – Товар у тебя?

Анна зашипела на него:

– Здесь собралась половина школы. Давай найдем более уединенное место.