Дикий берег - Татьяна Ефремова

– Так значит, это Колян? – прошептала Дашка.

– Необязательно. Он просто самый реальный кандидат. В карманах у лодочника явно что-то искал, да и вообще подозрительный какой-то. Рожа совершенно бандитская, вы не находите? Такому человека замочить – раз плюнуть. А Артем этот лучше, что ли?

– А что Артем? У него как раз рожа совсем небандитская.

– Рожа в порядке, да. А вот снаряжение очень подозрительное. Такое ощущение, что он не на прогулку шел, а собирался неделю в лесу прожить автономно. Уж не затем ли, чтобы клад спокойно выкопать? А что? Вспомните, как он в попутчики к инструктору нашему набивался. Отошли бы они недалеко, Артем инструктора убил, а труп припрятал. А сам вернулся бы в Город духов и копал себе не спеша. Ржал бы над нами, как мы ждем помощи на берегу. Или Юрия этого взять…

– А с Юрием что не так? Он же совсем неопасный.

– Ну да, неопасный. Ты его защищаешь, потому что он тебе всякие истории-страшилки рассказывает. Про духов да про умерших предков. Про священные места да про древних людей с жертвоприношениями. А ты не думаешь, что он мог свихнуться на этой почве? Может, он думает, что в Городе духов не клад зарыт, а какая-нибудь священная хреновина? Артефакт суперценный, который надо обязательно найти. Или, наоборот, сделать так, чтобы никто посторонний его не нашел. Может, он за планом этим охотится, чтобы его уничтожить? А сумасшедшие гораздо опаснее бандитов вроде Коляна. Он тебе за идею горло перережет на том самом древнем жертвеннике, про который затирал всю дорогу.

Дашка растерянно посмотрела на Димку, словно ища поддержки. Тот понимал, что Иван перегибает палку в своих домыслах и подозрениях. Но нельзя не признать, что доля правды во всем этом есть. Про попутчиков своих они доподлинно ничего не знают. А вот двое убитых за недолгое время уже есть. Чем черт не шутит, может, все из-за клада этого случилось, на самом деле?

Димка понял вдруг, каким лопухом наивным он был все это время, увлеченный идеей кладоискательства. Ведь если бы он рассказал кому-то другому, не сто лет знакомым ребятам, о своей находке, то вполне мог уже и сам плавать в речке с раскроенным черепом. Парень поежился, как от холода, и порадовался в который раз, что не стал трепать языком всем подряд. Только Дашке вот, да Иван как-то сам догадался. Он вообще наблюдательный, Иван-то. Хорошо хоть не стал делать вид, что не замечает ничего: подошел сам, спросил прямо, что они с Дашкой все время рассматривают украдкой.

– Ты, кстати, никому больше про бумажку эту не рассказывал? – спросил Иван, словно в подтверждение Димкиных мыслей.

– Нет, только вам. Что теперь делать-то?

Иван посмотрел, прищурившись, куда-то Димке за спину, пожевал травинку, отбросил подальше.

– Сваливать надо, – сказал он решительно. – Отрываться от основной группы, пока маньяк этот не догадался, что мы в курсе.

– А если свалим, то он, конечно, ничего не заподозрит! Да и как ты себе это представляешь? Куда мы уйдем?

– Не прямо сейчас, конечно. Вечером, когда на ночлег встанем. Слышал, что инструктор наш говорил? К вечеру мы дойдем до дороги, там до моста останется всего ничего. И тропинка хорошая, можно сказать, дорога-грунтовка, по ней на мотоциклах ездят. С тропы не собьемся, даже ночью. Инструктор решил сегодня не упираться, до моста всех не вести. Сегодня они переночуют, отдохнут. А завтра с утра по тропе дойдут с новыми силами. Вот вечером и надо уходить. Хватятся нас только утром, мы к тому времени уже на том берегу будем, в деревне какой-нибудь. Отсидимся пару дней, а потом можно и за кладом идти, когда все разъедутся.

– Нехорошо как-то уходить, не предупредив, – подала голос Дашка. – Могут ведь начать волноваться. Даже наверняка начнут. Надо хоть инструктору сказать.

– Детский сад! – всплеснул руками Иван. – Ты что, не поняла до сих пор, что речь идет о твоей жизни? Тебя убить могут, если поймут, что ты про бумажку эту в курсе. А ты беспокоишься, что инструктор подумает. Да хрен с ним, пусть думает, что хочет! В конце концов, это он нас завел к водопаду, это из-за него мы в такой вот заднице оказались.

– Ты уж совсем, Вань! Инструктор-то при чем тут? Не заманивал он нас к водопаду, сами захотели, – Димка остановил словесный поток товарища, хотя в глубине души был с ним согласен. Инструктора, конечно, жалко, но все же с самого начала этой экскурсии все пошло наперекосяк. Неправильно как-то пошло. Какие теперь могут быть моральные обязательства, в такой-то ситуации? Да, пожалуй, стоит соглашаться на Ванькино предложение. Дойти всем вместе до тропы, дождаться, когда все угомонятся, и уходить.

– Вы как хотите, а я сваливаю, – подвел итог Иван, не дождавшись ответа. – До вечера время у вас есть, думайте.

* * *

Проще всего было ляпнуть в запале, что давно уже откровенно поговорил с мутным ментом и теперь в курсе происходящего. Сказать легко, а вот как быть дальше, спрашивается? Артем, конечно, не поверил, это видно было по его самодовольной роже. Но рожа беспокоила мало, гораздо интереснее было, что делать дальше.

Денис шагал на автомате, переставлял ноги, дышал равномерно – вдох-выдох – и вертел в голове одну и ту же простую мысль, которая почему-то не пришла ему в голову раньше. Надо просто поговорить откровенно с Серегой. На три шага – вдох, на четыре – выдох, полный, до боли в легких. Потом опять вдох – не торопясь, не нервничая от неизвестности… Надо просто поговорить с ментом, который всю дорогу скрывал, что он мент. Но ведь в конце концов признался? Словно дверь приоткрыл чуть-чуть в секретную комнату. Не распахнул настежь, конечно (вдох на три шага, выдох на четыре), приглашая любого желающего войти. Но приоткрыл, а значит, можно попробовать туда сунуться. Можно узнать то, что знает Серега. Тот самый мужик с красными корками, который следит за Артемом, лежа в росе под кустом, и в то же время напугавший до смерти Вадима Сергеевича своим вниманием к Ирине. Что же он делает в группе, этот пропавший на двадцать лет, а потом внезапно объявившийся парень?

Денис шумно выдохнул, выталкивая остатки воздуха из груди, и твердо решил вызвать Серегу на разговор, как только встанут на ночлег.

Все получилось неожиданно просто. Серега сам к нему подошел.

Остановился молча в двух шагах от Дениса, забивающего обухом топора в податливую землю раздвоенный наверху колышек. Рогатина была очень удобная, картинка, а не рогатина. Денис побоялся ее укорачивать – чуть не рассчитаешь, и придется искать другую – и теперь лупил по ней, вбивая поглубже, на каждом ударе замирая сердцем. Даже не сразу Серегу заметил, так был увлечен.

Серега постоял молча, поддел носком сосновую шишку и предложил, глядя в сторону:

– Пойдем, прогуляемся.

Они отошли уже довольно далеко – не видно было сквозь сосновые стволы их стоянки, не слышно голосов, – но Серега все шагал, безмолвно и сосредоточенно. Денис уже открыл было рот, чтобы окликнуть и напомнить, для чего, собственно, была затеяна эта прогулка.

Но тут Серега вдруг остановился и сказал, развернувшись к нему лицом: