Пацаны: конец истории - Михаил Дмитриев

дяде Алику и велела ему срочно прибыть, он по ее голосу и тону понял, что произошло что-то чрезвычайное. Поскольку, вопреки грозному виду, на деле он был трусоват, то связался с Феликсом как с самым перспективным среди братвы и попросил его тоже прибыть на квартиру Хрычи.

Осматривая залитую кровью комнату и трупы, Феликс решил до поры до времени припрятать орудие убийства. Так тесак обрел нового владельца. Смерть Уруру-старшего и Хрычи явилась спусковым механизмом, повлекшим целую серию кровавых событий. По идее, бригаду должен был возглавить Уруру-младший, Паша Опасный, авторитета ему было не занимать, но все знали, с его же слов, что именно он, мстя за брата, убил всеми уважаемого Хрычу. Многие видели в нем конченого отморозка и работать под его началом не пожелали. Вскоре нарисовался некий «вор», который положил глаз на наследство Хрычи. Опасный на встрече «врубил ему рога», на что «вор» рявкнул: «У тебя еще зубы молочные». Через несколько дней Опасный доказал обратное и показал клыки: вор был расстрелян в своей машине.

Опасный понял, что у него имеется оппозиция, которая подтянула этого вора, и начал планово и жестоко ее уничтожать. На выходе у одного из спортзалов было расстреляно сразу семь человек. Убийства недовольных следовали одно за другим. Опасный, напившись крови, вошел во вкус. Людей резали, забивали битами, вспарывали им животы, чтобы не всплывали, и топили в окрестных водоемах.

Слушая о бойне, которую развязал Опасный, я вспомнил, как первый раз увидел этого упыря. Случилось это в середине восьмидесятых. Мой класс поехал на спектакль в Москву, помимо педагогов, нас сопровождала моя мама и еще несколько родителей. В забитом народом вагоне метро женщина, стоявшая рядом с нами, заметила, как некий тип разрезал у моей матери сумку и собирается вытащить оттуда кошелек. Женщина одернула негодяя и закричала на него. В это время поезд остановился на станции, двери открылись. Я на всю жизнь запомнил искаженное бешенством лицо карманника, он с размаху рассек отточенной монетой лицо женщине, поднявшей крик, и молнией выскочил из вагона. Значительно позже я опять увидел то лицо и кипящий злобой взгляд – это и был младший брат Уру-ру, Паша Опасный.

Убийство вора не осталось без ответа, вскоре на Опасного и его окружение была развязана охота. Паша к этому времени плотно сидел на героине и стал совершать абсолютно сумасбродные поступки. Его подручные решили перехватить партию – мешок герыча – и устроили «гоп-стоп» на квартиру цыган, которые занимались его сбытом. Опасный зачем-то тоже поперся на ту квартиру. Когда цыган скрутили и избили, беременная цыганка стала проклинать Опасного как главного и напророчила ему и его детям массу неприятного. У Опасного окончательно рвануло планку, он выхватил у одного из своих пацанов топор, которым тот пугал цыган, и зарубил беременную.

После этого случая Опасный окончательно ударился в бега. Через несколько месяцев среди братвы прошел слух, что Опасного заманили на какую-то дачу, жестоко поломали и заживо сожгли в металлической бочке. Ликвидация Опасного окончательно взорвала ситуацию в некогда монолитной и дружной бригаде. Амбиции и жадность сломали установленный за многие годы симбиоз. Теперь каждый мало-мальски заметный прыщ стал считать себя лидером и рассуждал о себе подобных так: «Да кто они такие? Убью и заберу их точки». Вчерашние приятели бросились остервенело уничтожать друг друга. Потери со всех сторон были огромны. Порожденная Хрычей гидра пожрала сама себя. Убитых с той и другой стороны гангстеров с помпой хоронили на кладбище, которое с давних времен находилось под криминальным контролем банды. Некоторые, как Лаптей, предпочли наблюдать за кровавой вакханалией издалека и выехали за рубеж.

Феликс к тому времени работал с Мордой – пожалуй, самым хитрым и беспринципным и точно самым состоятельным из братвы. Морда, казалось, не принимал активного участия в разгоревшейся внутри бригады войне, но считался очень влиятельным членом банды. Трудно определить, кем Морда был больше, коммерсантом или бандитом – скорее, коммерсантом, использовавшим бандитские методы. Он убаюкивал, усыплял своих партнеров по бизнесу обходительными манерами, делал им интересные предложения, заманивая в заранее приготовленный и продуманный капкан, а затем жестоко кидал. Морда рассуждал так: «Зачем мне пчелы, если я сам люблю мед». Он являлся владельцем многих компаний, в том числе и крупной строительной фирмы. Феликс чувствовал, что будущее за такими, как Морда, и плотно вошел в его бизнес.

Как-то он попросил Феликса съездить и посмотреть объект – старое полуразрушенное здание в центре Москвы. Морде звонили из Патриархии, сказали, что выкупили это здание, и предлагали провести в нем полномасштабную реконструкцию и ремонт. «Я не успеваю, съезди ты! – сказал Морда Феликсу. – Походи, понюхай, пощупай, узнай, сколько дают бабла». Феликс прибыл на объект, это был заброшенный особняк без окон и дверей, частично превращенный в свалку. Там его действительно встретил священник в рясе и с бородой. Феликс взял благословение, у братвы всегда было модно быть во-церковленными. Когда они пошли осматривать здание и Феликс повернулся к лжебатюшке спиной, тот выхватил молоток и со всей силы ударил его по голове. Тогда Феликса спас головной убор, он немного смягчил удар и направил его чуть вскользь. Феликс с месяц пролежал на больничной койке, он лечился и размышлял, что это было: покушение на Морду, которому повезло и он по какому-то предчувствию решил не ехать на объект, или это покушение Морды на него? Окончательного ответа на поставленные вопросы Феликс не смог себе дать и, на всякий случай, «загасился».

Морду застрелили через несколько месяцев. Когда он заходил в спортзал, в котором занимался пауэрлифтингом, из-за угла выскочил киллер в маске и произвел несколько выстрелов. Водитель Морды видел происходящее. Словно завороженный, он наблюдал, как пули дырявили огромную раскаченную спину его патрона, а тот все еще продолжал говорить по телефону и громко охнул, только когда пуля попала в голову.

Во время тех событий почти вся братва сидела на наркотиках. Особенно сказались последствия действия того мешка, который люди Опасного забрали у цыган. Лишь малая часть его ушла куда-то на сторону, остальное содержимое распродавалось по дешевке, раздавалось внутри бригады. Этот мешок выкосил многих. Феликс всегда сторонился тяжелого героина, но пристрастился понюхивать более элитный кокаин. Пока он «гасился», от безделья и напряжения из-за сложившейся ситуации подсел на «кокс» плотно и торчал на нем целый год.

– А как ты смог соскочить с него? – спросил я Феликса.

– Здесь сыграли три фактора: во-первых, я напугался. В последнее время мне стало казаться, что у меня за спиной