За глупость платят дважды - Саша Фишер

вовсе не на каких-то там мистических особых способностях. А на экономике, политике и военной мощи. Вот это, как мне кажется, и пытался тебе сказать герр доктор.

— Сейчас это звучит очень логично, да, — Шпатц кивнул и опустил глаза.

— Я тебя все еще не убедил бросить идею организации очередной экспедиции в какой-нибудь из заброшенных городов или подавать немедленное прошение о том, чтобы тебя зачислили младшим хелфером в Энфернегренц? — Крамм засмеялся.

— Что ж... — Шпатц поднял взгляд на Крамма. — Пожалуй, все и правда так. Возможно, я просто чересчур впечатлительный, да и ситуация была... В общем, предлагаю оставить эту тему, благо у нас есть и другие поводы для беспокойства. Например, нам бы неплохо уже подумать об обеде, а мы все еще не знаем, что именно от нас хочет герр доктор. И должны ли мы ждать указаний, сидя в своем номере.

— Думаю, никакого вреда не будет, если мы спустимся на разведку в ресторан, — Крамм с готовностью вскочил.

Ресторан казался небольшим и довольно уютным, если это слово может быть применимо к заведению, когда-то блиставшему весьма даже впечатляющей роскошью. Продолговатое помещение с позолоченной лепниной на потолке было поделено на небольшие ниши, в каждой из которых стоял стол на восемь персон. Широкие кресла на гнутых ножках способны были вместить зад любого объема, внушительная люстра на потолке сделала бы честь любому дворцу, если бы несколько хрустальных подвесок не потерялись, а остальные не утратили свой первоначальный блеск. Кроме того, сейчас она не горела, а функции светильников выполняли небольшие настольные лампы под мозаичными абажурами, которые были немного чужды изначальной задумке интерьера, но сейчас делали тронутое тленом величие весьма уютным. Официант тоже подходил под категорию «былая роскошь». Когда-то он явно был одним из первых красавцев Аренберги, высоким и статным, с пышными усами и гордым лицом. Но с тех пор прошло уже много лет и война, которые оставили свои неизгладимые следы на его внешности. Он прихрамывал, одно плечо было выше другого, то ли из-за ранения, то ли из-за болезни, а правую щеку изуродовал неровный шрам от ожога. Шевелюра и усы поседели и поредели, блеск в глазах сменился на тоскливую готовность услужить.

— На обед овощной суп и куриные кнели, — скучным голосом проговорил официант. — Желаете вино или пиво?

— Темное пиво? — с надеждой спросил Шпатц.

— Только светлое, — с виноватым видом ответил официант. — Прошу прощения, наш повар приболел, а быстро найти замену мы не успели. У нас не очень много посетителей в этом сезоне.

— Тогда чай, — Шпатц вздохнул.

— Кажется, этот ресторан не станет нашим любимым заведением, — Крамм проводил официанта взглядом. — Куриные кнели? Это что такое вообще?

Долго ждать ответа на пришлось. Не прошло и пяти минут, как официант выкатил из-за ширмы сервировочную тележку. Кнели оказались невыразительными комками куриного фарша в белесом соусе. Впрочем, овощной суп был на вкус неплох, во всяком случае, гораздо лучше, чем на вид. Эти убогое угощение смотрелось еще более жалко на роскошных тарелках из расписанного золотыми узорами фарфора. Которые остались, по всей видимости, с тех давних времен, когда «Грунер-хюгель» был образцово роскошной гостиницей.

— Боюсь, что нам придется после обеда сходить еще куда-нибудь пообедать, — Крамм поковырял тяжелой серебряной вилкой одну из кнелей. Та легко распалась на две половины. — Даже в тюрьме кормили лучше...

Крамм сделал глоток красного вина. Задумчиво посмотрел на свой бокал.

— Кислое? — спросил Шпатц обмакивая кусочек хлеба в жидкий соус.

— Кстати, неплохое, — Крамм хмыкнул. — Впрочем, может это мне на фоне всего остального так кажется. Я всегда считал, что уж в регионе, который снабжает провизией Вейсланд и Щварцланд должны знать толк в еде! Но это же... это...

— Кстати, а что вообще известно о Кронцланде? — спросил Шпатц, чтобы отвлечь анвальта от обсуждения качества местной пищи.

— Давайте я вам отвечу на этот вопрос, герр штамм Фогельзанг! — рядом с их столиком неожиданно возник доктор пакт Готтесанбитерсдорф. Рядом с дверью замерли две фигуры в черных мундирах — личная охрана, не иначе. — Приятного аппетита, герр Крамм!

Крамм кисло улыбнулся и сделал еще глоток вина.

— Вообще-то Кронцланд сложно было назвать единой державой, — На севере правила задавал Вальфангерберг, на западе — Аренберги, южная граница — сплошные фермерские поля и пастбища, а на востоке два конкурирующих между собой промышленных центра — Бетриб и Гругберг. И при всем этом территория его огромна, почти как весь остальной Шварцланд целиком. Кронцланд объявил себя, собственно, единым государством, всего лет пятьдесят назад. Изначально кайзер собирался захватить два промышленных центра и остановиться на этом. Но война как-то затянулась, так что пришлось драться до победного, в смысле — до Вальфангерберга. Впрочем, в отличие от остальных войн, особых разрушений здесь устраивать не пришлось, местное население восприняло завоевание с меланхолией настоящих тружеников сохи — им совершенно без разницы, на кого пахать. Но при этом здесь довольно строгие нравы. Они косо смотрят, если женщины занимаются чем-то, кроме дома и семьи, проституция запрещена категорически, как и любые эротические шоу. Есть люди тоже предпочитают дома. Вы же заметили, как мало здесь заведений?

— То есть, этот город может оказаться еще скучнее Шриенхофа? — Крамм одним глотком допил вино и быстро схватил графин, чтобы наполнить свой бокал вновь.

— О нет, герр Крамм, это только так кажется! — Готтесанбитерсдорф подмигнул, глянув на анвальта поверх очков. — Это все означает всего лишь, что настоящая жизнь в этом городе скрыта и очень хорошо спрятана. Невзирая на обещания страшных кар и всеобщего порицания, здесь самые развратные бордели, кроме того, как утверждают весьма знающие источники, именно в Аренберги базируются самые крупные студии порнографических фильмов и карточек. Игорные дома прячутся в подвалах и на чердаках, а хорошие рестораны с вкусной едой и выпивкой — за вывесками библиотек и женских клубов. Так что вам предстоит узнать немало нового!

— Это немного успокаивает, конечно, — Крамм осторожно поставил хрустальный графин на место. — А в чем будет состоять наша работа?

— Об этом мы с вами поговорим чуть позже, герр Крамм, — доктор указал острым подбородком на недоеденные Краммом кнели. — Когда вы закончите свой обед, и мы поднимемся в ваш номер.

— Ваша искрометная ирония почти довела меня до слез, герр пакт Готтесанбитерсдорф,