За глупость платят дважды - Саша Фишер

и направились за ширму, на которую указал доктор. Похоже, местный повар не пытался побаловать пассажиров люфтшиффа особым разнообразием блюд. На завтрак полагалась миска сладкой молочной каши, две куриных сосиски и кусочек масла. Кофе или чай можно было налить из больших термосов с носиками. В отдельной металлической емкости — молоко. Еще можно было взять на выбор яблоко или грушу.

— Эх, я уже скучаю по разносолам герра Блазе, — Крамм поставил поднос на стол, примыкающий к окну. — Там все еще облака! Ни единого просвета, хоть бы понять, куда мы летим.

— Как, я разве вам не сказал? — на свободном стуле немедленно устроился Готтесанбитерсдорф. — Мы летим в Аренберги. Там есть работа для моего летающего госпиталя, а вы... Когда кайзер мне любезно разрешил вас забрать, я решил, что вы мне тоже пригодитесь.

— Герр пакт Готтесанбитерсдорф, — осторожно начал Шпатц, поставив свой поднос и присаживаясь за стол. — Вчера все случилось слишком быстро, и я не совсем понял, что произошло. Наше путешествие как-то связано с моим докладом?

— О нет, ни в коем случае! — доктор всплеснул длинными руками и посмотрел на Шпатца поверх крохотных красных очков. — Видите ли, герр штамм Фогельзанг, я слышал все, что вы сказали кайзеру, до последнего слова. Я отлично себе представляю, какого именно результата вы ждали, но никак не мог этого допустить.

— И чего же я ждал, по-вашему, — Шпатц взялся за легкую алюминиевую ложку.

— Что впечатленный вашим рассказом о забытом могуществе сигнальных башен кайзер немедленно отправит вас в секретную службу, которая занята поисками древних знаний и оккультных дисциплин, — Готтесанбитерсдорф уперся в стол растопыренными пальцами и подался вперед. — Что-то похожее, верно? Вы коснулись края великой тайны и хотели бы продолжать с ней работать?

— Я... — Шпатц опустил глаза и почувствовал, как жар приливает к щекам. — Я представлял себе это немного не так, но...

— Понимаю, герр Шпатц, — доктор похлопал Шпатца по плечу. — Стремиться к великому — это отличное качество! Вот поэтому я и должен был вам помешать.

— Я все еще не очень понимаю, что вы имеете в виду, доктор пакт Готтесанбитерсдорф, — Шпатц нахмурился.

— Видите ли, очень многих людей в моем окружении сгубила вот эта вот порочная тяга к поиску могущества в прошлом, — доктор откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. — вы побывали в загадочных руинах, почувствовали нечто странное, услышали правдоподобную гипотезу, приоткрывающую тайны мироздания... Вы молоды, герр Шпатц. Вам хочется изменить мир, найти ответ на вопрос о смысле жизни, и желательно сделать это быстро, одним легким взмахом пера кайзера. Это не плохо, возможно, я и сам был таким же в вашем возрасте.

Доктор широко улыбнулся и ненадолго замолчал. При упоминании руин Крамм замер и внимательно посмотрел на Шпатца.

— Вы считаете, что мне не следовало делать этот доклад, герр пакт Готтесанбитерсдорф? — Шпатц поднял взгляд на доктора.

— Напротив, я очень рад, что вы это сделали! — доктор привстал и навис над столом. — Это показывает вашу решимость, умение анализировать ситуацию и выделять важное.

— Тогда почему... — Шпатц потряс головой, почувствовав, что совершенно сбит с толку.

— В прошлом нет никакого могущества, герр Шпатц, — Готтесанбитерсдорф сел обратно на стул. — Эти несчастные города лежат в развалинах много лет. Они погубили множество жизней тех, кто пытался искать в них ответы на современные вопросы. А их там нет!

— Откуда вы знаете? Вы же не были ни в одной из экспедиций! — горячо возразил Шпатц.

— Все они давно мертвы, — голос доктора стал холодным, а взгляд — колючим. — Разрушены и покрыты пылью. И пребывают в этом состоянии уже больше пяти сотен лет. Да, там остались какие-то искры непознанного, смертельные ловушки, неизвестные источники энергии и будоражащие разум загадки. Но с тех пор мир неузнаваемо изменился. Мы построили новые города, подняли в воздух люфтшиффы и больше не ведем войн, бросаясь грудью на мечи врагов. Что бы там ни пряталось в этих развалинах, оно не стоит ни вашей загубленной карьеры, ни вашего ясного рассудка.

— Но герр Адлер... — Шпатц начал понимать, к чему клонит доктор, но согласиться с ним пока был не готов.

— Адлера мне не удалось отговорить от экспедиции, и где он теперь? — доктор скривил губы в непонятной гримасе. — Надеюсь, он еще жив. Раз инфантильный Ледебур сумел перебраться через границу, значит и у остальных есть шанс. Вы знаете, как окончил свои дни Ауфзес? Он бы самым рьяным фанатиком исследования этих несчастных городов? Пуская слюни в изгнании, на руках у своей несгибаемой супруги, которая, я уверен, считала дни до того момента, когда он наконец испустит дух, чтобы перестать слушать его бесконечный бред о башнях и звездах. А герр Вийко? Мы были знакомы очень шапочно, но судя по вашему описанию он стал законченным маньяком и умер в мучениях у вас на глазах. Только лишь потому, что вбил себе в голову, что ему непременно надо постичь эту покрытую пылью тайну. Мне бы очень не хотелось, чтобы вас постигла та же участь.

— Но я же вервант... — начал Шпатц, но сразу же поднял обе ладони вверх. — Впрочем, ладно... Вы почти убедили меня. Но кое-что все же осталось неясным. Зачем мы здесь?

— Я всегда знал, что вы умный юноша, — Готтесанбитерсдорф широко улыбнулся. — Но разговор о наших делах я, с вашего позволения, немного отложу. Вам надо позавтракать, а мне — кое-что решить до прибытия.

Готтесанбитерсдорф быстро вскочил и широкими шагами направился к выходу из столовой.

— Побывал внутри? Что-то почувствовал? — Крамм вопросительно приподнял бровь. — Ты уверен, что я все знаю про эту историю с башней?

— Да что уж там... — Шпатц махнул рукой и погрузил ложку в молочно месиво каши. — Я кое-что не рассказал, потому что подумал, что это может представлять опасность для кого-то, кроме меня. Но доктор, как видишь, даже не счел нужным говорить шепотом.

— Ладно, не переживай, герр Шпатц, — Крамм подцепил на вилку одну из сосисок. — Можешь не посвящать меня в подробности, достаточно того, что мы живы, и у нас есть какая-то работа. Аренберги... Хм. Это большой город, почти как Билегебен. Значит нам не придется продираться через