Властелин Колец. Братство Кольца - Джон Рональд Руэл Толкин

Среди знатных хоббитских родов испокон веку выделялся родТуков; еще лет триста назад булава Тана перешла к ним от Староскоков, и с техпор каждый новый старейшина Туков неизменно принимал этот титул. Он созывалсходы, был воеводой ширской дружины и хоббитского ополчения, но нужды в них невозникало уже так давно, что танство постепенно превратилось просто в почетное звание.Уважение Тукам приносили более весомые вещи: многочисленность, богатство ицелый ряд выдающихся родичей, обладавших в равной мере и сильным характером, исклонностью к авантюрам. Правда, всяких приключений в Шире не любили - морока сними сплошная - но Тукам прощали, а старейшину Туков величали не иначе, какполным именем (вообще-то употреблявшимся в Шире редко) с добавлениемчислительного при необходимости, - например, Изенгрим Второй.

В ту пору, о которой пойдет речь, единственнымпредставителем власти был мэр Микорыта (и всего Шира). Его избирали на ВольнойЯрмарке в Белых Увалах, проводившейся каждые семь лет в середине лета.Первейшей (и чуть ли не единственной) обязанностью мэра было присутствие напирах по случаю праздников (а в них недостатка никогда не было). Заодно мэрисполнял обязанности Почтмейстера и Первого Ширрифа (что-то вроде начальникаполиции). Но если почтовая служба еще требовала некоторых хлопот, - хоббиты,владеющие грамотой, без конца писали своим родственникам, друзьям и знакомым,жившим дальше полутора послеобеденных прогулок, - то ширрифам делать былопопросту нечего. Единственным признаком формы для них являлось перо на шляпе, аполицейские функции сводились к розыску заблудившегося скота даразбирательствам из-за потрав, в коих повинен был все тот же скот. На всюУправу Благочиния вполне хватало двенадцати ширрифов - по три на каждую Четь.На границах их требовалось больше. Там они, что называется, «околачивали» -присматривали за всякими «околотнями», большими и маленькими, чтобы недосаждали.

Как раз когда начиналась эта история, околотней развелосьвеликое множество. Посыпались сообщения и жалобы на всяких разумных инеразумных чужаков, наводнивших Приграничье. А уж это - первейший признакнеблагополучия: все не так, как следовало бы и как всегда было. Правда,большинство хоббитов и ухом не вело, даже Бильбо не задумался над тем, чтосулят эти события. Шестьдесят лет минуло с тех пор, как он вернулся изПутешествия, даже по хоббитским меркам возраст его считался весьма преклонным,ведь едва ли половина хоббитов справляет свое столетие. Но как бы там ни было,а Бильбо жил себе да жил, и, надо заметить, жил безбедно; видно, от богатства,обретенного в странствиях, кое-что еще оставалось. Что привез, да что истратил,да сколько осталось - про то он никому не рассказывал, даже любимомуплемяннику, Фродо. И найденное кольцо по-прежнему хранил в тайне.

История находки Кольца

В «Хоббите» рассказано, как в один прекрасный день у дверейБильбо появился могучий Маг Гэндальф Серый и с ним - тринадцать Гномов, аименно: сам Торин Дубощит, гном царского рода в изгнании, со товарищи. И в этойкомпании Бильбо, к своему немалому удивлению, апрельским утром 1341 года поширскому счету, отправился в путь, добывать сокровища Подгорных Королей,которые гномы потеряли где-то под Эребором. Предприятие завершилось успешно,дракона при сокровищах удалось извести; но, хотя было совершено немалоподвигов, а в Битве Пяти Воинств пал Торин, в долгих хрониках Третьей Эпохивеликие эти события заняли бы всего несколько строчек, если бы не «случай» впути. В Мглистых Горах на путников напали орки, и отставший Бильбо заплутал вподгорных лабиринтах. Там в темноте он нашарил на камнях кольцо и положил вкарман. Тогда находка показалась ему просто маленькой удачей.

В поисках выхода Бильбо спускался все глубже, к корням гор,пока наконец не забрел в тупик. Дальше хода не было. Здесь, навсегда скрытое отвсякого света, лежало вечно спокойное озерцо, посредине которого жил на островеГорлум - маленькое, отвратительное создание. В крошечной лодочке, большепохожей на корыто, гребя широкими лапами, пялясь в темноту огромными, бледномерцающими глазами, он шастал по озеру, ловил слепую от рождения рыбу и пожиралживьем. Впрочем, он не был привередлив: удавалось без особенных хлопот словитьорка - годился и орк. Горлум владел сокровищем. Давным-давно, когда он жил ещена свету, к нему попало кольцо, золотое кольцо, делавшее своего обладателяневидимым. Ничего, никого и никогда Горлум не любил так, как это странноеукрашение. Он называл кольцо «моя прелесть», разговаривал с ним, даже если неносил при себе. Когда не надо было охотиться, выслеживать орков, он хранил своесокровище в укромной ямке на островке.

Будь кольцо при нем, он не задумываясь напал бы на Бильбо,как только встретил его. Но именно в этот момент кольца у Горлума не оказалось,зато хоббит сжимал в руке острый эльфийский клинок. Стремясь выиграть время иотвлечь внимание, Горлум предложил Бильбо поиграть в загадки, поставив на конобещание показать дорогу к выходу против жизни хоббита, которому в случаепроигрыша предстояло пойти на обед Горлуму. У Бильбо не было выбора: онокончательно заблудился и совершенно не представлял, куда идти. Пришлосьсоглашаться. Они загадали друг другу немало загадок и, в конце концов, Бильбоповезло. Мучительно придумывая очередную загадку, он нащупал в карманенезнакомый предмет и машинально воскликнул: «Что это у меня в кармане?», аГорлум, приняв вопрос за загадку, не смог отгадать с трех раз.

Мастера старинной игры расходятся во мнениях: можно лисчитать такой вопрос загадкой, но все признают, что если уж Горлум принялсяотвечать и ответил три раза, все было честно и проигрыш требовал уплаты. Бильбонастаивал на выполнении условий, но втайне подозревал со стороны скользкойтвари подвох, хотя обещания, данные в подобных условиях, во все времена и увсех народов соблюдались свято, и только самые распоследние злыдни рисковалинарушать их. Однако именно таким злыднем и стал Горлум за долгие годы,проведенные во мраке, наедине с кольцом. Он замыслил черное предательство,оставил Бильбо и бросился на свой островок за кольцом. Он изрядно проголодался,злился из-за проигрыша и, будь с ним «его прелесть», свернул бы хоббиту шею, непосмотрев на оружие.