Властелин Колец. Братство Кольца - Джон Рональд Руэл Толкин

Чем же сумел поразить профессор из Оксфорда умысовременников? О чем речь в книге? О Вечном. О Добре и Зле, о Долге и Чести, оВеликом и Малом. В центре книги - Кольцо, символ и инструмент безграничнойвласти. Не правда ли, очень актуальный и вожделенный сегодня символ? Толькодайте, слышим мы отовсюду, уж мы-то сумеем ей распорядиться. И не рассказывайтенам про тиранов давнего и недавнего прошлого! Мы умнее, лучше, справедливее. Мызнаем, как надо! Дайте власть! Мы сделаем вас счастливыми!!

А вот герои Толкиена один за другим отказываются от Кольца.Есть в книге короли и воины, маги и мудрецы, принцессы и эльфы, но в финале всеони склоняются перед простым хоббитом, всего-то выполнившим свой долг и непокусившимся на большее.

Научный и душевный поиск вывел профессора Толкиена за рамкинационального мифа в пространство Трансмифа, скрывающее корни мира, этообстоятельство, с одной стороны, осложняет работу переводчика, предполагая егознакомство с элементами Трансмифа, но с другой - облегчает, позволяяустанавливать взаимопонимание с автором не только на уровне переводимоготекста. В работе по переводу трилогии для нас принципиально важно былопопытаться передать смысловую составляющую (не всегда прямо выраженную), неотрываясь слишком далеко от самого текста. К счастью, автор оставил достаточночеткие рекомендации своим будущим переводчикам. Этим рекомендациям мы старалисьследовать в меру своих возможностей. Выполненный нами несколько лет назадперевод «Сильмариллиона» помог увязать две эти замечательные книги в дилогию,как и хотел того автор.

Филологические, лингвистические, мифологические интересы Дж.Р. Р., сплавленные в роман-эпопею, требуют, как нам кажется, существованиянескольких версии перевода, благодаря которым можно со временем надеяться напоявление одного, адекватного авторскому тексту.

Грандиозность авторского замысла способно раскрытьпо-настоящему только фундаментальное, научно обоснованное и откомментированноеиздание «Властелина Колец» и «Сильмариллиона» (публикации последнегопрепятствуют пока трудности внешнеэкономического характера). Но настоятельнаязабота автора (как понимаем ее мы) не терпит отлагательства. Забота эта - онедопущении верховного зла тирании; о восстановлении правильного взгляда намир; об установлении утраченной взаимосвязи различных планов бытия.

«Наверное, не случайно работы Толкиена более десяти летждали, чтобы стать популярными в одночасье и повсеместно, - писал П. Бигль впредисловии к одному из изданий трилогии. - Шестидесятые годы не были хужепятидесятых, просто пожинать плоды пятидесятых пришлось им. Это были годы,когда миллионы людей все сильнее тревожило то, что индустриальное обществостало удивительно неподходящим для жизни, неизмеримо безнравственным инеизбежно опасным. Волшебное слово «прогресс» в шестидесятые утратило былуюсвятость, а «бегство» перестало казаться смешной чепухой».

Как и другие сказочники, Толкиен, видимо, не избежитОбвинений в «бегстве от действительности». Здесь можно было бы только напомнитьего собственные слова о том, что волшебные сказки - это не дезертирствосолдата, а бегство пленника из постылой тюрьмы.

Существуют разные точки зрения на истоки творчества Дж. Р.Р. По нашему мнению, мы имеем дело с прекрасной работой визионера, связавшего всвоем сердце мир человечества с мирами инобытия. Такая связь во все времена живетв сознании поэтов и живописцев, художников в широком смысле слова, стремящихсяметодами искусства дать людям возможность приобщиться к высшей правде и высшемусвету, льющимся из миров иных[1]. Поэтому не печаль вечной утраты, а надеждаистинного обретения звучит в последних главах «Сильмариллиона»: «…Дорога памятиеще может увести на Запад: словно незримый мост, соединяет она два мира,начинаясь где-то здесь, в воздухе, которым мы дышим, в котором летают птицы икоторый так же утратил свой истинный смысл, как и вся земля. Дальше она уходитв небеса и уводит к Одинокому Острову, а может, и к Валинору, где еще обитаютВалары, наблюдая развертывающуюся перед ними историю мира. Вот только тело изплоти тяжело для этой дороги, и не пройти по ней без помощи свыше. Время отвремени на побережье рождаются слухи о том, что где-то в море живут (или жили)люди (а может, и не люди), которые не то милостью Валаров, не то по собственнойправедности вставали на прямой путь и уходили, видя, как земля под ногамистановится все меньше, а впереди яснеют ярко освещенные набережные Авалона, ато и берега Амана и над ними словно парит в недосягаемой вышине величественнаяи прекрасная вершина Белой Горы».

Н. Григорьева

В. Грушецкий

Три - эльфийским владыкам в подзвездный предел;

Семь - для гномов царящих в подгорном просторе;

Девять - смертным, чей выведен срок и удел;

И Одно - Властелину на черном престоле.

В Мордоре, где вековечная тьма:

Чтобы всех отыскать, воедино созвать

И единою черною волей сковать

В Мордоре, где вековечная тьма.

О хоббитах

В книге речь пойдет в основном о Хоббитах. Читатель узнаетнемало и о них и об их истории, а коли захочет узнать больше, пусть заглянет иАлую Книгу Западного Крома. Кое-что из нее уже публиковалось в книжке «Хоббит»- это начальные главы, написанные знаменитым на весь мир Бильбо, первымпо-настоящему прославившимся хоббитом. Он назвал эти фрагменты «Туда иОбратно», потому что повествуют они о путешествии на Восток и возвращении вродные места, а главное - о Приключении, которое повлекло за собой величайшиесобытия Эпохи, во многом изменившие, конечно, и жизнь хоббитов. Об этихсобытиях и пойдет рассказ.

Многие читали «Хоббита», многие, да не все. Поэтому в нашейкниге не обойтись без основных сведений об этом замечательном народе, да заодноуж надо напомнить и о самом Приключении.

Хоббиты - народ неприметный, но древний, в прошлом весьмамногочисленный. В том, что их стало меньше, нет ничего удивительного, еслиучесть стремление хоббитов к мирной жизни и любовь к ухоженной земле. Самоемилое дело для них - тщательно и заботливо возделанные поле или садик. Есть ивсякие приспособления, но только те, без которых не обойтись, - кузнечные мехи,водяные мельницы да ручные ткацкие станки - других они не признают и не держат.