Миссис Макгинти с жизнью рассталась - Агата Кристи

– И все-таки ее убили?

– И все-таки ее убили.

– А племянница не знает, кто мог иметь на тетку зуб?

– Говорит, что нет.

Пуаро с недовольным видом потер переносицу.

– Как вы понимаете, мой дорогой друг, будь миссис Макгинтидругим человеком, нам было бы много проще. Будь она, как говорится, загадочнойженщиной, женщиной с прошлым.

– Чего не было, того не было, – веско констатировал Спенс. –Она была просто миссис Макгинти, женщина малообразованная, которая пускалапостояльцев и ходила на поденную работу в чужие дома. Таких в Англии тысячи.

– Но далеко не всех убивают.

– Да, тут возразить нечего.

– Так почему же убили миссис Макгинти? Ответ, которыйнапрашивается, мы принимать не хотим. Что остается? Племянница – сомнительно,маловероятно. Забрел какой-то незнакомец? Еще сомнительней. Какие у нас факты?Займемся фактами. Что мы имеем? Убита пожилая поденщица. По обвинению вубийстве арестован робкий и диковатый молодой человек. Кстати, а на какомосновании арестовали Джеймса Бентли?

Спенс уставился на него.

– На основании улик. Я же вам говорил…

– Да. Улики. Но скажите, мой дорогой Спенс, это былинастоящие улики или сфабрикованные?

– Сфабрикованные?

– Да. Если исходить из того, что Джеймс Бентли невиновен,варианта два. Улики были подстроены, чтобы подозрение пало на него. Либо онпросто жертва обстоятельств.

Спенс задумался.

– Пожалуй. Я понимаю, куда вы клоните.

– Мое первое предположение как будто ничем неподтверждается. Но исключить его тоже нельзя. Кто-то забрал деньги и спрятал задомом, в таком месте, где их легко найти. Спрятать их прямо в его комнате –полиции это могло бы показаться неправдоподобным. Миссис Макгинти убили в товремя, когда Бентли совершал свою обычную вечернюю прогулку. Откуда взяласькровь на рукаве – он сказал в суде правду или эта улика тоже сфабрикована? Аесли кто-то слегка коснулся его в темноте и оставил на рукаве безоговорочнуюулику?

– Ну, месье Пуаро, по-моему, ваша фантазия завела васслишком далеко.

– Возможно, возможно. Но, боюсь, в нашем случае без фантазиине обойтись. И завести нас она может очень далеко… И вот почему, mon cher[2]Спенс. Если миссис Макгинти – самая обычная приходящая домработница, значит,необычным должен быть убийца. Да, этот вывод очевиден. Изюминка этого дела – нев убитой, а в убийце. В большинстве преступлений все как раз наоборот. Обычноразгадку ситуации надо искать в личности убитого. Навсегда умолкший покойник –вот кто меня, как правило, интересует. Кого он ненавидел, кого любил, какиепоступки совершал. Стоит тебе поближе узнать жертву, она начинает говорить, и сгуб, которые сомкнулись навсегда, вдруг слетает имя – имя человека, которого тыищешь.

Спенс поежился. Казалось, он говорил себе: «Ох уж этииностранцы!»

– Но здесь, – развивал мысль Пуаро, – все обстоит наоборот.Здесь наше внимание сосредоточено на личности, пока от нас сокрытой, на фигуре,пока окутанной туманом. Как умерла миссис Макгинти? Почему умерла? Дажеразглядывая жизнь миссис Макгинти сквозь увеличительное стекло, мы не найдемответа на эти вопросы. Ответ в личности убийцы. Вы согласны со мной?

– Пожалуй, – неуверенно произнес старший инспектор Спенс.

– Чего хотел этот человек? Убрать миссис Макгинти? А может,убрать Джеймса Бентли?

Старший инспектор с сомнением хмыкнул.

– Да-да, именно это мы в первую очередь должны определить.Кто подлинная жертва? Каково было истинное намерение убийцы?

– Вы и вправду думаете, – недоверчиво спросил Спенс, – чтокто-то шмякнул по голове совершенно безвредную старушку, чтобы другого человекаповесили за убийство?

– Как говорится, не разбив яиц, омлет не сделаешь. Вдругмиссис Макгинти и есть наше яичко, а Джеймс Бентли – омлет? Поэтому я хочупослушать, что вам известно о Джеймсе Бентли.

– Ничего особенного. Отец его был доктором; когда Бентлибыло девять лет, он умер. Мальчика отдали в небольшую частную школу, для армиион оказался непригодным – страдал заболеванием легких, во время войны работал вкаком-то министерстве и жил с матерью, такой собственницей, что не приведигосподь.

– Что ж, – пробурчал Пуаро, – тут есть свои возможности… Покрайней мере, их больше, чем в жизнеописании миссис Макгинти.

– Вы серьезно в это верите?

– Пока я не верю ни во что. Но мне ясно, что поиск можновести по двум направлениям, и очень скоро нам придется выбирать, по какому путиследовать.

– Как вы собираетесь приступить к делу, месье Пуаро? Я могучем-то помочь?

– Первым делом хотел бы побеседовать с Джеймсом Бентли.

– Это можно устроить. Я поговорю с его адвокатами.

– Потом, в зависимости от результата, разумеется, – я неуверен, что этот разговор что-то даст, – я поеду в Бродхинни. Там, вооруженныйвашими записями, я как можно быстрее проделаю весь путь, который до меняпроделали вы.

– Проверить, не упустил ли я чего, – криво усмехнулся Спенс.

– Проверить, не откроются ли мне какие-то обстоятельства вином свете, нежели вам, так бы я сказал. Людям свойствены перепады внастроении, в мнениях. Однажды в Льеже я познакомился с одним мыловаром, какдве капли воды похожим на крупного финансового воротилу, и на этом сходстве мнеудалось прекрасно сыграть. Впрочем, это из другой оперы. Сейчас я хотел быотсечь один из следов, о которых я говорил. Начну с миссис Макгинти – пройти поее следу, разумеется, быстрее и проще, – со вторым следом повозиться придетсякак следует. Где я могу остановиться в Бродхинни? Есть там более или менеесносная гостиница?

– Есть «Три утки», но гостей там не селят. Есть «Барашек» вКаллавоне, это в трех милях от деревни… Ну и в самом Бродхинни есть что-товроде дома для приезжих. Собственно, это скорее ветхий загородный домишко, нохозяева – молодая пара – пускают на постой приезжих. Не думаю, – с сомнениемпроговорил Спенс, – что вам будет там очень удобно.

Эркюль Пуаро, изображая из себя мученика, прикрыл глаза.

– Страдать так страдать, – смиренно произнес он. – Так томуи быть.

– Не знаю, в каком качестве вам лучше туда ехать, –неуверенно продолжал Спенс, вглядываясь в Пуаро. – Допустим, оперного певца. Увас сел голос. Приехали в деревню отвлечься от городской суеты. По-моему,неплохо.