Незадолго до ностальгии - Владимир Очеретный

— М-да, — после недолгого ошеломления к Толянычу вернулась его привычная насмешливость, — всё-таки разговоры о Гамлете и Дубровском не прошли даром: тебе прямо не терпится принести себя в жертву. Но с чего ты взял, что я…

— Да какая «жертва»? — нетерпеливо перебил его Киш. — Может, ничего ещё и не будет. Даже скорей всего. А если что-то и готовилось против тебя, я наверняка сумею заметить следы такой подготовки — им же придётся на ходу перестраиваться! А меня — нет, меня они не тронут. В этом нет смысла, и, кажется, я отношусь к числу неприкасаемых — не потому, что я важная персона, а просто ещё могу пригодиться. Зато мы получим выигрыш во времени — уже немало! Это же красивое решение, Марк! Очень красивое! Ты не можешь отвергнуть его только потому, что в тебе скопилось слишком много благородства. Ты уже с ним согласился — да, не смотри на меня так удивлённо! Ещё полчаса назад — когда подарил мне свою футболку. Ты согласился, чтобы я побыл частично тобой. Ты и сам знаешь, наш мозг часто принимает решения раньше, чем мы об этом догадываемся. Твой мозг уже всё решил, и если ты намерен спорить дальше, то так и знай — ты будешь спорить не со мной, а со своим мозгом. И смотри — я её надеваю!

Киш поспешно натянул на себя красную футболку с надписью «Однажды это случится», внезапно испугавшись, что Марк сейчас вцепится в неё и помешает ему. Но Марк даже не пошевелился. Его лицо отражало лирическую задумчивость, словно только что ему посвятили пронзительное стихотворение.

— Спасибо, Киш, — сказал он чуть погодя, — козырный подарок. Мне таких ещё не дарили. Но… — Толяныч замолчал, по-видимому, придумывая и подбирая, какое тут может быть «но».

Киш не торопил его: Марку нужно просто созреть. Он уже почти согласен, и ему нужно всего лишь несколько дополнительных слов, чтобы развеять последние сомнения.

— Но ты же можешь поехать туда только один! — чуть ли не радостно спохватился Марк. — И это на несколько месяцев!

— И? — Киш удивлённо приподнял брови.

Ответ заставил его вздрогнуть:

— А как же Варвара?

Азарт авантюры, заполнивший до макушки, разом схлынул — ушёл через пятки в пол. «Вот оно, — беззвучно мелькнули в голове слова. — Вот оно и случилось!» Теперь главное не нервничать — не расплескать удачу.

— А про Варвару я тебе ничего не говорил, — произнёс он, не сводя взгляда с лица Марка. — Толя, дорогой: откуда тебе известно про Варвару? Ты даже не знал, что я женат. Как так?

Почему-то он ждал, что сейчас Марк спохватится, поймёт, что сказал что-то не то, попытается отыграть назад или как-нибудь выкрутиться, наконец, сам удивится. Но Толяныч просто отмахнулся:

— Да брось ты! Что значит откуда? Знаю и всё!

— Но как ты узнал? Мы с тобой давно не виделись, откуда?

— Значит, мне кто-то говорил!

— Кто?

— Брось, Киш, такого даже обычные люди не помнят! Может, это ты что-то забыл? Так я и знал! Колись, Киш, — ты тоже «грустный»!

Киш покачал головой, продолжая пристально глядеть в глаза Марка, и, удивительное дело, Толяныч вдруг отвёл взгляд в сторону.

— Я ещё привет тебе через неё передавал! — привёл он неожиданный аргумент после некоторых раздумий.

— Привет мне?

— Ну да! А кому же?

— Через Варвару?

— Получается, что так!

— Где получается? Когда?

— Не помню, — Марк решительно покачал головой. — Это так важно?

— Поверь мне, да, — кивнул Киш. — Или, скажем так: для меня — да.

На этот раз Толяныч думал долго. Он вытянул ноги вперёд, откинувшись на спинку дивана и неторопливо направляя вверх густые струи сигарного дыма. Киш ждал, неторопливо отхлёбывая ром.

— Варвара, — произнёс, наконец, Марк задумчиво, не сводя взгляда с потолка. — Это такая девушка: каштановые волосы, лицо, скорей, круглое, чем вытянутое, глаза голубые, рост под метр семьдесят? Или я что-то перепутал?

— Нет, не перепутал, — Киш покачал головой, — всё так. Сто шестьдесят семь.

— Угу, — Марк снова ушёл в себя.

Прошло ещё несколько минут. Киш встал и прошёлся к краю веранды, постоял у кованого парапета, разглядывая лужайку, где уже начинались приготовления к вечернему приёму (рабочие расставляли столы для фуршета и мангалы для барбекю) и обернулся к Марку. Его друг тоже неторопливо встал и направился к двери в дом.

— Ты куда? — поинтересовался Киш.

— В туалет, — бросил Толяныч.

У дверного проёма он остановился и обернулся к Кишу. Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу. Неожиданно передумав, Марк сделал несколько шагов обратно:

— Ты устроил мне ловушку. Я попался, как младенец. Один — один.

С этим Киш и не собирался спорить: пусть будет «устроил». Но что попалось?

— Ты вспомнил? Говори, Марк! Валяй, ничего не скрывай!

— Прости, Киш, этого уже не изменишь, — Толяныч смотрел на него, склонив голову набок, — она была моей девушкой.

Похлопав его по плечу, Марк скрылся в доме. Оглушённый, Киш подошёл к столу, налил полный стакан рома, выдохнул и стремительно жахнул.

На Ностальгию он приехал ранним утром. Остров 1930-х утопал в тумане. С деревянного причала нельзя было рассмотреть и собственной руки — если бы рука протянулась хотя бы метра на три. Ужасно хотелось спать. Долго стоял Киш на влажных досках причала и смотрел в густую белизну. Затем отправился искать автобус.

Им оказался настоящий «форд»: огромный и мощный, с выпяченным капотом, — именно на таком Кларк Гейбл и Клодетт Кольбер в «Это случилось однажды ночью» отправились получать своих единственных «Оскаров». Попутчики по катеру уже заняли места у окошек — и человек в чёрном костюме, похожий на пастора, и относительно молодая семья шведов, и ещё не пожилая чета французов, и все остальные, и девушка со смуглой кожей, но зелёными глазами, которую Киш решил не упускать из виду. Она сидела у окна, с любопытством разглядывая всё, что попадало в фокус чуть близоруких глаз. Он тоже на несколько мгновений оказался в её фокусе и получил свою порцию любопытства, которую счёл за нечто большее.

«Интересно, какая у неё легенда?» — подумал Киш и уже собирался плюхнуться рядом, но память о Варваре настигла его толчком в сердце.

Значит, она была девушкой Марка. Это многое объясняет, хотя, конечно, и не всё. Марк не смог ответить на важный вопрос «когда?», однако вычислить главное теперь не так уж сложно. Она знала Марка ещё до того, как встретила Киша, это главное. Да, по-видимому, уже знала. И тогда большой вопрос, случайно ли они летели в Прагу на одном самолёте и поселились в одной гостинице. Какая уж тут судьба, проще говоря.

Автобус, взревев, покатился вперёд, дорога пошла вверх. Сразу несколько человек закурили — то ли от реальной жажды дымного яда, то ли желая продемонстрировать своё знание тонких подробностей из обихода 1930-х годов. Киш тоже достал трубку и стал неторопливо со вкусом её набивать.