Зачарованная Эви - Гейл Карсон Ливайн

Король снова поднял ладонь:

– Я все тебе расскажу.

– Жду с нетерпением. – Принц Питер сел на место. Я заметила, как он нахмурился – но лишь на мгновение.

Король Имберт отвел меня подальше от всех: тогда ему не придется стоять ко мне вплотную и терпеть мою вонь, но нас все равно не подслушают. Он еще и отвернулся. Должно быть, и смотреть на меня ему было невыносимо.

– Госпожа Эви, в том, что вы сказали, я заметил одну несообразность. Сначала вы сказали: «Нам нужно заткнуть уши», а затем – «при первом намеке на наше приближение». Первой фразой вы причислили себя к людям, а второй – к ограм. Будьте так добры, объясните, в чем тут дело.

У меня едва сердце из груди не выскочило.

Люсинда, умоляю: если мне все равно придется навеки остаться в этой шкуре, пусть хотя бы король знает истину! Пусть у меня будет защитник!

Я глотала воздух, будто рыба на берегу. Хрипела. Давилась. От стараний по щекам у меня хлынули слезы.

Но выговорить у меня так ничего и не получилось, кроме: «Не могу, ваше величество».

– Вижу.

И король поднялся обратно на балкон, откуда обратился ко всем:

– Если мои рыцари и солдаты не будут слышать огров, они не подвергнутся убеждению и последует бой. Госпожа Эви, я снова спрашиваю вас: можете ли вы дать какой-то полезный совет?

Мы крупнее, злее, голоднее, бесстрашнее, у нас клыки и ядовитые ногти.

Нет.

Да!

– Если солдаты будут сражаться парами, у них больше надежды на победу. Огры никогда не помогают друг другу. – И я позабыла про клыки и улыбнулась. – Даже если им придет в голову, что можно объединиться, они все равно не умеют, так что это будет ненадолго.

На это все дружно захлопали и разразились восторженными возгласами.

Пока шли поединки, еду убрали. А теперь вереница слуг, во главе с Дубом, принесла обед. Зрители с трибун и с балкона потянулись к столу. Горожане расстелили на поле одеяла и устроили пикник. Часы на башне пробили полдень. Осталось четыре часа.

Когда я нагрузила себе полную тарелку и отошла от стола, ко мне подбежал Дуб:

– Мастер Чизвик в аптеке.

– Как он?

– Спит.

Отлично.

Дуб недобро усмехнулся:

– Его там полечил один… врач.

Он показал на старика, который как раз вышел из ворот дворца и направился к праздничному столу. Я вспомнила, что, когда я вылечила короля Имберта, он говорил, что хочет обратиться к доктору по имени сэр Титус.

– Он что-то давал Чижику?

– Да, сказал, настой какой-то.

– А он говорил, что туда входит?

– Нет. Господин Чизвик хотел вернуться сюда, но врач прописал ему покой. Я там носился туда-сюда, резал, мешал, а он все спал.

Церемониймейстер объявил, что через час начнется рыцарский турнир. Я положила себе добавки. В турнире я не участвовала.

Но когда все зрители снова расселись, церемониймейстер сообщил, что турнир отменяется.

– Король Имберт обдумал совет госпожи Эви. Мы возобновим рукопашные схватки, но на сей раз в парах против огра.

Против меня.

Церемониймейстер назвал пары. Чижик не упоминался. Принц Питер и сквайр Джеррольд должны были выступить против меня вместе. Интересно, это принц Питер нарочно подстроил? Я вспомнила предостережение принцессы Элеоноры, но он же не знал, что король велит составить пары. Такого он не мог предвидеть.

Я подвязала свою торбу. Первыми против меня выступили ее сиятельство Кезия и сэр Оуэн: они встали по обе стороны от меня, чтобы я не видела их обоих сразу.

И набросились на меня одновременно.

Меня охватила ярость, и я мгновенно отшвырнула их. Кезия упала. Я прыгнула на нее, но при этом следила и за сэром Оуэном. И услышала шипение. Он обнажил рапиру. Нечестно! Я схватила Кезию левой рукой за горло. Она расцарапала мне руки и лицо. Ха! Уродливее я от этого не стану. Я нажала сильнее. Лицо у нее посинело.

Я ощутила движение воздуха – это на меня ринулся сэр Оуэн. Не глядя, я вскинула правую руку. Он налетел на нее всем телом, и мне осталось лишь подтолкнуть его – с его-то весом он перелетел через мою голову и рухнул спиной на песок.

И замер.

Неужели я убила его?

Он напоролся на рапиру? Нет, вот она: лежит на песке и крови на ней нет.

А как там ее сиятельство Кезия – не убила ли я ее? Я разжала руку и встала. Прошло бесконечных полминуты, и Кезия открыла глаза.

Сэр Оуэн застонал.

Я убрала лук из-под носа:

– Слух у огров острее, чем у людей.

– Наша очередь! – вскочил принц Питер.

Куда он так рвется?

Он спустился на арену, где к нему присоединился сквайр Джеррольд.

Я опустила свою торбу на место. Сквайр Джеррольд согнул колени – напряженный, готовый ко всему. Принц Питер просто стоял себе, сутулясь, и улыбался. Я помнила, какой он проворный. Он постарается держаться в стороне и наблюдать, не то что сквайр Джеррольд. А сквайр не хочет, чтобы я погибла.

Так мы и стояли – мнимый принц и принц настоящий, которого считали мнимым, против огра, тоже мнимого… который через несколько часов станет настоящим.

Ну, пусть нападают. Я тоже присела. Люди молчали – только где-то на трибунах заплакал ребенок.

Принц Питер вдруг крутанулся волчком – и отвлек меня, застал врасплох. Сквайр Джеррольд ринулся на меня. Толпа заулюлюкала. Мы со сквайром покатились по земле, безуспешно пытаясь положить друг друга на лопатки. Принц Питер точно рассчитанным движением пнул меня в висок. У меня в голове поплыло, но я выдержала удар, схватила принца за лодыжку и повалила, так что оба противника оказались сверху.

Сначала надо одолеть сквайра Джеррольда – тогда с принцем Питером будет просто. Все мышцы у меня в туловище, плечах и ляжках напружинились. Я подмяла под себя обоих противников, навалилась поверх, принца Питера трогать не стала, а на сквайра Джеррольда обрушила град ударов – сквайр дернулся…

И тут принц Питер вскрикнул.

Мы со сквайром Джеррольдом мигом вскочили и отбежали в сторону.

На земле лежала рапира. Из раны на бедре принца Питера хлестала кровь.

На арену выбежали мои стражники.

– Меня зарезали! – срывающимся от потрясения голосом завопил принц Питер.

Он сам себя ранил! Сквайр Джеррольд не стал бы нападать на него с рапирой, а у меня руки были на виду.

Я бросилась к принцу Питеру: если не остановить кровь, он потеряет сознание. Перевяжу его шарфом принцессы Элеоноры.