Мигрант - Павел Алексеевич Астахов

один вопрос, договориться насчет второго… Дать взятку, чтобы решился третий вопрос, и привлечь административный ресурс, чтобы замять четвертый. Одной вашей визы достаточно для того, чтобы к вам направились денежные ручейки. Неиссякаемые ручейки, которые иногда превращались в бурные потоки.

– Доказательства? – резко спросил чиновник, и Павлов кивнул.

– Разумеется, господин Липатов. Я бы никогда не осмелился обвинять вас в столь серьезных преступлениях, не будь у меня соответствующих улик. Но всему свое время. Сейчас я бы хотел остановиться на вашем теневом бизнесе. Речь идет о строительной компании «Эверест», которая в последнее время не сходит с первых страниц газет.

– Я не имею к ней никакого отношения! – воскликнул Валентин Юрьевич.

– Я понимаю ваше негодование, – сказал Артем. – Но факты говорят о другом. Да, формально строительной фирмой владели ваши родственники. Но на самом деле всем управляли вы, господин Липатов. Я разговаривал с вашими подчиненными: вы на работе бывали реже, чем в офисе «Эвереста», и этому есть масса свидетелей. Благодаря связям с диаспорами вы привлекали в Москву нескончаемый поток дешевой рабочей силы, которая незаконно обустраивалась в столице. Нелегалам ведь можно платить значительно меньше, чем официально нанятым трудовым мигрантам. И заметьте: Трудовой кодекс соблюдать не нужно, если над каждым работником висит угроза депортации. Он будет покорным как раб.

Итак, в какой-то момент наплывом незаконных мигрантов стал заниматься Следственный комитет, поскольку ваше ведомство бездействовало. И тогда вами была налажена идеальная коррупционная схема с миграционным центром «Дружба». Таким образом, на стройках «Эвереста» теперь работали уже «как бы» легальные трудовые мигранты. Закрывая глаза на многочисленные нарушения миграционного центра, который курировал ваш партнер Умаров, вы ежемесячно получали от него немалый процент. За то, что под окнами этого центра можно было купить не только сертификат по русскому языку, но даже российское гражданство. За то, что ушлые дельцы пачками продавали трудовые патенты на работу. За то, что гастарбайтеры могли сотнями регистрироваться в какой-нибудь зачуханной однушке на окраине Москвы. Все это делалось с вашего благоволения, Валентин Юрьевич. Там, где требовалось вмешательство вашей службы, вы притормаживали, всячески препятствуя законному ходу дела. Там, где было нужно проявить политическую волю и принципиальность, вы демонстрировали алчность и продажность. Не переставая при этом получать неслыханные деньги. Которые постоянно прятали, боясь, что их у вас заберут. Прямо как в той притче про богача. Сколько у вас в этом портфеле? Выскажу предположение, что вряд ли там рубли, скорее всего, валюта. Миллион? Два, три?

«Почти угадал, гаденыш», – подумал Лимпатов и скрипнул зубами. Вслух же он сказал:

– Все, что вы сейчас сказали, – плод вашего воспаленного воображения. Вы переутомились на своей работе.

На губах адвоката заиграла грустная улыбка:

– Валентин Юрьевич, поверьте… Если бы у меня не было доказательств, меня бы здесь не было. И что особенно печально, Анатолий Ильич Старыгин вам безмерно доверял. Я ведь совсем недавно узнал, что вы, оказывается, давнишние знакомые и даже приятели. Старыгин до сих пор в шоке, не в силах поверить, с кем водил дружбу. Но предательству нет прощения. Полагаю, у вас будет возможность пообщаться, когда Анатолий Ильич вас навестит в СИЗО. Если, конечно, захочет.

– Вы бредите. Дайте мне пройти! – потребовал Липатов.

– Конечно, вы сейчас выйдете. У меня остался последний вопрос, господин Липатов. Когда разбирался в вашем деле, меня заинтересовал некий фонд благотворительной помощи. Он называется «Общество торговых предпринимателей», который почему-то находится в Бристоле. Конечно, следствию еще предстоит кропотливая работа по установлению всех обстоятельств дела, но если это благотворительная организация, почему деньги от нее получали вы, а не наоборот? За какие такие заслуги вам ежемесячно переводили по нескольку сотен тысяч долларов? Причем не из России, а из самой Англии? Позвольте полюбопытствовать, что вас связывает с англосаксами, которые на протяжении всей истории испытывают к нашей стране, мягко говоря, не самые теплые чувства?

Лицо чиновника потемнело от злости.

– Я больше не намерен это слушать! – закричал он. – И вообще, какое вам до всего этого дело, Павлов?

Артем пожал плечами:

– Есть дело, Валентин Юрьевич. Видите ли, я, как и вы, – гражданин России. И если я вижу, как должностное лицо, призванное служить народу, плюет на этот народ, злоупотребляет своими полномочиями, получая огромные деньги от непонятной иностранной организации, у меня возникают вопросы: на своем ли месте находится этот человек? Не зарвался ли он в своих корыстных желаниях?

Липатов решительно двинулся вперед, и Павлов посторонился, пропуская его к выходу. Но едва Валентин Юрьевич успел открыть дверь депозитария, как чуть не столкнулся с двумя полицейскими.

– Гражданин Липатов? – спросил один из них, и чиновник посерел от страха.

– Да, – промямлил он.

– Вы задержаны.

Расселина

Отношения между Россией и Грузией в последние годы нельзя было назвать хорошими, но при этом единственная сухопутная дорога Мцхета – Степанцминда – Ларс (которую еще называют Военно-Грузинской дорогой), проходящая через Главный Кавказский хребет и соединяющая страны, всегда была загружена до предела. Таможенный пункт пропуска «Казбеги» – «Верхний Ларс» тоже был в своем роде единственной функционирующей точкой, где постоянно скапливался транспорт в обе стороны.

– Проезжай, Васо, – сказал пограничник, протягивая документы худощавому мужчине лет сорока. На нем были потрепанные джинсы и футболка с изображением парящего орла. – Жене привет.

– Обязательно, спасибо, – улыбнулся водитель.

– Не надоело тебе в Россию мотаться? – вдруг спросил пограничник. – Как будто твой товар только там закупать можно!

Васо пожал плечами:

– Ничего личного, только бизнес. В России по-любому дешевле.

Он зашагал к своему большегрузу – запыленной «Татре». Таможенники уже закончили осматривать грузовик и махнули ему рукой, показывая, что тот может ехать. Васо быстро уселся в кабину и тронулся с места. Поглядывая в зеркало заднего обзора, он постепенно увеличивал скорость, и вскоре ТПП скрылся за поворотом.

Проехав около двух километров, Васо включил «поворотник» и остановился на обочине. Выйдя из кабины, мужчина подошел к кузову и, распахнув двери, залез внутрь. Перед водителем высились ряды коробок с постельным бельем, которое Васо вот уже несколько лет возил в Тбилиси на продажу. На то, чтобы разобрать проход к потайному отделению, встроенному в пол, ушло минут пять. Наконец он открыл люк, помогая выбраться из ниши коренастому мужчине средних лет. Его лицо было изуродовано багровым шрамом.

– Победа? – коротко спросил Шеврон, следом за Васо выбираясь наружу. Они спрыгнули на асфальт, и наемник поправил на плече небольшую спортивную сумку.

– Да. Тебе очень повезло, приятель, – сказал Васо, закрывая кузов. – Таможенники в последнее время как с цепи сорвались. Чуть ли не с лупой ползают по фурам. Но в этот раз прокатило.

– Прокатило сегодня, прокатит и в следующий раз, – самонадеянно заявил Шеврон. – Это событие можно отметить.

Забравшись в кабину, он расстегнул сумку и вытащил оттуда металлическую фляжку. Отвинтив крышку, он бросил: «За свободу и независимость!» – после чего прильнул к горлышку.

– Не обижайся, Васо. Тебе не предлагаю, ты за рулем, – сказал Шеврон водителю, но тот лишь напряженно улыбнулся, тронувшись с места.

– Все это, конечно, хорошо, – произнес он спустя минут пять. – Но на этом мы разбегаемся, Шеврон. Больше ко мне не обращайся. Только без обид, ладно? Я смотрю телевизор и знаю, за что тебя ищут.

Шеврон убрал флягу обратно, его обезображенное шрамом лицо оставалось бесстрастным.

– Васо, больше не смотри этот дурацкий зомбоящик. Это все ерунда. Меня просто подставили. Я не имею отношения к этим парням, которых завалили в торговом центре, – сказал он, равнодушно глядя в окно.

– Тогда почему ты скрываешься? – Васо в упор посмотрел на убийцу, но тот с легкостью выдержал испытующий взгляд мужчины.

– Долго объяснять. Тем более я плачу тебе деньги.

– Если меня посадят как твоего сообщника, мне эти деньги не понадобятся. Кстати, о деньгах… пора платить за проезд.

– Конечно, нет вопросов, – усмехнулся Шеврон.

Пошарив в сумке, он вытащил наружу небольшой сверток в полиэтиленовом пакете.

– Вот.

Васо покосился на предмет, который протягивал ему Шеврон, и его лицо вытянулось от изумления. В черствой ладони наемника, мягко поблескивая, лежала