Паутина судьбы - Валентин Пушкин

– В Украини, – поправила его патриотка нового государства.

– Ну да, мовят: «Визьмешь у рукы, маешь вешчь»… Сдачи не надо.

Морхинин разом выпил коньяк и прихлебнул кофе. Коньяк был омерзительный. Кофе ничего, хотя показалось: его заваривали уже однажды. Положил в карман пальто шоколад. Прихлебывая кофе, он поднял взгляд и закашлялся.

За соседним столиком сидела, откинув капюшон пальто, женщина средних лет и пристально смотрела на него злыми глазами. «Ирина Яковлевна!» – вспомнил Морхинин свои долгие запросы в редакцию неприступного журнала по поводу повести «Круглый заяц». Припомнился и инцидент с продолжением. Пожалуй, если где-то здесь ее амбалы, не мешало бы без задержки покинуть заведение.

Морхинин поднялся и, не очень вежливо расталкивая публику, двинулся к стеклянным, беспрерывно крутящимся дверям. Оглянувшись, он увидел, как редакторша указывает на него двум рослым мужчинам у стойки. Бармен, длинный, тощий, в белой полосатой рубашке и красной бабочке, что-то крикнул мордастому сотруднику в камуфляжном жилете. В ту же секунду рослые мужчины и мордастый в жилете направились к Морхинину.

Отпихнув кого-то при выходе, Морхинин быстро пошел в сторону театра Маяковского. Затем свернул за угол, ускоряя шаг. Он прекрасно знал этот район Москвы (жил с бывшей женой в Нижне-Кисловском переулке). Но теперь здесь многое перестроено, и Морхинин никак не мог сориентироваться: через какой бы двор улизнуть от догонявших его костоломов.

Он оглянулся. При свете меркнущего неба и ухищрений рекламы ему показалось, что один из преследователей слегка прихрамывает. С тех пор? Не может быть… Это воображение…

Вообще история все-таки странная. Что за Ирина Яковлевна, редактор малоизвестного молодежного журнала, которую дожидается дорогое авто с двумя охранниками? Почему в редакцию ни за что не пропускают автора с рукописью?.. Впрочем, это сейчас модно у многих. Но на каком основании эта дама так самоуверенно и нагло отвечала ему, когда он пытался выяснить у нее судьбу своей рукописи? И с какой стати держиморда из автомобиля говорил с ним оскорбительно и полез лапой в лицо пожилому человеку?

Однако преследователи приближались. Что-то крикнули. Морхинин почти бежал. К счастью, он был еще достаточно подвижен и сердце выдерживало погоню. Хотя преследователи явно моложе и сильнее. Скорее всего, профессионалы. Он ткнулся в один, другой подъезд – все наглухо закрыто. Раньше можно было войти в любой или почти в любой дом… Значит, дворы перекрыты.

Он все-таки начал задыхаться и тут увидел, что они уже бегут за ним. У того, который прихрамывал, блеснуло в руке… Кастет? Ну дела! Выбитые зубы, изуродованное лицо, а не исключено и смертельный удар в висок? Морхинин начинал терять самообладание. Как назло, никто не встречался. Только на другой стороне переулка мелькнул чей-то расплывчатый силуэт. Позвать милицию? Но с собой нет мобильника. Да и помогли бы нынешние, очень сомнительные стражи порядка? Не факт.

Морхинин внезапно заметил черный проем меж домами. Рванулся туда. Если это тупик, ему конец. Оказалось, забытая переустроителями Москвы щель, чуть уже метра. За ней маленький дворик. В конце его ворота… но заперты на замок. И три железных гаража, притиснутые к стене дома. В темных окошках иногда мелькал тусклый свет. Валерьян Александрович увидел старую пожарную лестницу, которая находилась снаружи дома и обрывалась как раз над гаражами.

Невероятно, но он обнаружил кирпич возле одной из ржавых коробок. Прислонил его к железному боку. Встал на него трепетно, боясь сорваться, и влез на гараж. Перепрыгнул на другой. Грохоча железом, оскальзываясь, побежал к лестнице. Добрался до нее. Ухватился за последнюю перекладину. Как в юности, на армейских тренировках, из последних сил подтянулся. Закинул ногу, выгнулся дугой, встал на перекладину. И полез вверх, не зная, чем это ему поможет.

Примерно на пятом этаже окно справа от лестницы распахнулось. Сильная мужская рука схватила его за воротник пальто и втянула в темное помещение. Кряхтя, он ступил на подоконник и спрыгнул на пол рядом со своим спасителем.

Окно захлопнулось. Мужчина, стоявший рядом с ним, сказал, не включая свет:

– Вон они.

Тяжело дыша, Морхинин глянул в окно и увидел своих преследователей. Они стояли посреди дворика, оглядываясь. Крутили с досадой башками. Вероятно, ворвались в щель за Морхининым через секунду после того, как окно захлопнулось.

– Благодарю вас… – хрипло пробормотал Морхинин.

Мужчина, втащивший его в окно, молча наблюдал за теми, кто вбежал после Морхинина. Они все бродили по тесному дворику, тыкались в стены. О чем-то совещались. Просмотрели внимательно гаражи. Кирпича, кажется, не заметили. Слишком темно стало. Один из гнавшихся за писателем развел руками, будто желая жестом изобразить: ну чудеса!

– У нас подъезд с улицы, – сказал спаситель Морхинина. – А здесь только ворота. Как машины поставят в гаражи, так и ворота на замок.

– Но ведь можно проникнуть в тот проем, как я.

– Машину-то не угонишь, а? В этом все дело. Ну, долго мразь эта тут топтаться будет? Я видел из другого окна – из комнаты, как они за тобой бежали. Догонялы!

Наконец преследователи ушли.

– Свет здесь включать не будем на всякий случай, – сказал хозяин. – Пошли ко мне. А от тебя, брат, попахивает спиртным. Не поделили чего-то?

– Я действительно выпил в кафе. А этих я не знаю, тут совсем другое.

Они вошли в большую комнату с диваном, старым платяным шкафом, круглым столом под незатейливой люстрой. Морхинин снял шапку и, почувствовав внезапную слабость, прислонился к шкафу.

– Ну, раздевайся, присаживайся. Ты вроде не мент и не бизнесмен. На крутого тоже непохож. Чего же за тобой гоняются?

Морхинин достал находившийся при нем писательский билет и показал хозяину.

– Член Союза писателей! – удивился хозяин. – Секция прозы. Вот так-так! Тогда позвольте представиться. Майор ракетных войск Роман Петрович Колосков. В настоящее время в отставке. Служил в Забайкальском военном округе. Но в 94-м наша доблестная часть была расформирована. Некоторые пробились в местную милицию. А я попросился на Кавказ, – расслабленно полузакрыв глаза, Морхинин слушал. – Служил я в десантном подразделении, – продолжал майор. – Дважды ранили, трижды награждали. В то время как раз Дудаев объявился со своими абреками. Когда я узнал о продаже некоторыми генералами оружия боевикам и про то, как в штабе Дудаева узнавали планы боевых рейдов раньше командования наших спецчастей, я нашел способ… и убрался в Москву, к сестре. Она разошлась с мужем, жила одна. Я решил пристроиться у нее. Фамилия-то у нее другая. Сестра двоюродная. Кстати, окончила филологический институт. Ну и…

– Писательница? – удивился Морхинин. – Имя? Может, я знаю?

– Лидия Соболева, – сказал майор в отставке. – Она работала в журналах редактором.

– А скажите, пожалуйста, ваша сестра… Лидия Соболева… не работала ли в журнале «Страны и континенты»?