Слезы русалки - Надежда Виданова

Сашино лицо перед тем, как его убить. Саша же начал терять терпение, как Виктор наконец опять заговорил:

– А как же ваша первая любовь? Вы насовсем оставите ее?

– Я же сказал вам, что она умерла, – буркнул Саша.

– У меня складывается ощущение, что вы хотите заменить вашу любовь женой. Но разве копия может стать оригиналом?

– Даже если и так, что вам за дело? Почему вы не можете заплатить мне за мои картины?

– Потому что вы не должны уезжать, – ответил Виктор.

– С чего это? – Ощетинился Саша. Его начал изрядно раздражать этот диалог с Виктором. Он ощутил всю слабость нищего человека перед человеком с деньгами. Если б не эти проклятые деньги, он бы давно отправил Виктора к черту и уехал бы без разговоров.

– Ну, это бессмысленно…сейчас бессмысленно, – казалось, что Виктор о чём-то раздумывает. – На что вы там будете жить? На подаяние тёщи?

– Вернусь на Арбат, там перекантуюсь и заработаю денег. Потом опять устроюсь иллюстратором в какую-нибудь частную компанию.

– Мы ведь друзья, Саша, – Виктор улыбнулся, вложив в свою улыбку всю доброжелательность, какую один мужчина может испытывать к другому. – Я желаю вам добра и хочу для вас как лучше. Хотите поработать на меня?

– Я уже работаю на вас, – устало сказал Саша. – И вы отказываетесь мне платить, хоть и называете нас друзьями.

– Я заплачу за ваши чудесные картины, не нервничайте. Дело в том, что сейчас вы работаете на мой гостевой дом, а я предлагаю поработать на меня лично.

– Что вы имеете в виду?

– Вы нужны как художник лично мне, понимаете? Напишите мне одну картину, я заплачу очень щедро.

– Что ещё за картина?

– Обсудим завтра вечером. Не уезжайте пока никуда. Я уверен, что работа, которую я предложу, вас заинтересует. По-другому просто не может быть. Готов поспорить.

Саша согласился, снедаемый не столько любопытством, сколько обещанным щедрым платежом. Он все равно уедет, но Виктор обещает щедро заплатить, а деньги им с Верой не помешают.

Твои черты сквозь бездну лет

Я нарисую в памяти.

И вновь потребую ответ,

И снова по накатанной.

Да что черты! Я помню смех

Искристый и певучий.

И хоть я проживу сто лет,

Не будет звука лучше.

И нежность рук твоих жива,

Ее мне ветер дарит.

Я выпью всю тебя до дна

С вином в моем бокале.

Глава 24

Вечером следующего дня Виктор повёл Сашу на дикий пляж. Небеса из золотых изменились в красные, солнце садилось, говоря последнее "прощай" светлому дню. Всю дорогу мужчины шли молча, задумчивость Виктора не давала Саше заговорить. Какого черта ему нужно? Сашу одолевало мрачное предчувствие, природу которого он не мог себе объяснить.

Они опустились на гальку, также молча разглядывая море. Саша мысленно поздоровался с Лидией, и понял как нестерпимо ему вновь от неё уезжать. Он даже начал рассчитывать, что Виктор и впрямь предложит что-то дельное, тем самым подкинет причину остаться. Саша устал разрываться между зовом моря и страхом потерять Веру.

– Ну, так вот, – Виктор прервал Сашины размышления. Из-под густых чёрных бровей на Сашу посмотрели холодные светлые голубые глаза. Сашу часто поражали колючие неприятные глаза Виктора, имевшие такой контраст с его солнечной обаятельной улыбкой. – Что я, собственно, от вас хочу…

– Да, меня всю ночь терзало любопытство, – Саша отнюдь не лгал.

– Знаете, мои года движутся к отметке полвека с какой-то шальной скоростью. Вы так молоды, Саша, вам кажется, что в этой жизни надо нестись вперёд, подгоняя хлыстом лошадей. Но это не так, это всего лишь заблуждение молодости. Дожив до моих лет, вы поймёте, что учиться жизни нужно у стариков. Жили-поживали, вели своё хозяйство так же, как их деды-прадеды – и даже еще беспечнее. Под старость лет дедам приходила в голову неплохая идея отправиться на тот свет и оставить детям и внукам в наследство лишь свою жизненную мудрость. Они не заботились о материальном, и это правильно. Я говорю вам это как человек, всю жизнь пахавший ради денег и сумевший заработать их больше, чем нужно. Для чего они мне? Человеку так мало надо, и в один прекрасный день к нему приходит необходимость остепениться.

– Вы пригласили меня на философские беседы у берега моря? Или все же у вас есть конкретные предложения?

– Вот она торопливая спесь молодости! – Виктор засмеялся своим красивым, будто ежедневно репетируемым смехом.

– Ближе к делу, пожалуйста.

–  Что ж, жаль, что вы ещё слишком юны в душе, чтоб внимать мудрости старших. Я предлагаю вам поработать лично на меня. Для вас – сущий пустяк, для меня же ваша работа станет бесценной. У меня есть фотография девушки, – Виктор развернулся к Саше, – она сама, к сожалению, отсутствует. Материал интересный, поскольку девушка хороша собой, но не куколка. Интересный типаж, вас как художника должно завлечь.

Пусть он его хоть озолотит, Саше некогда этим заниматься. Он рисует свою Лидию, у него нет сил изображать других женщин, пусть они хоть тысячу раз красавицы.

– Я не пишу портреты по фотографиям, – ответил Саша и тотчас отвернулся, давая понять, что разговор окончен. И ради этого Виктор позвал его? В груди Саши росло и увеличивалось зло на своё глупое любопытство. Неужели было не очевидно, что Виктор предложит чистой воды безделицу? Лучше бы он уделил время жене, это сослужило бы ему лучшую службу. Женщины очень любят заботу и многое готовы за неё простить. Даже Лидия была повержена этой слабости. Несмотря на свой дурной характер, она ценила внимание и любовь Павла.

–  Почему вы не хотите посмотреть, кого я прошу вас написать? Я держу пари, что модель вас заинтересует. Также могу рассказать свою трагическую историю любви, она, возможно, тронет ваше сердце, – Виктор положил руку на Сашино плечо, словно боясь, что он встанет и уйдёт.

– Почему вас не устраивает фотография вашей девушки? Зачем нужно непременно ее писать? Тем более не с натуры.

– Я околдован морем именно на этом диком пляже, – объяснил ему Виктор. – Оно мистически одурманивает меня. Так же как меня одурманила та, кого я прошу вас написать. Я молю вас о красоте, настоящей подлинной красоте, и как вы посмеете мне отказать?

– У меня есть готовая картина этого дикого пляжа, могу подарить, – устало буркнул Саша.

– Мне нужен портрет женщины, а не просто морской