Слезы русалки - Надежда Виданова

вот-вот, и они выйдут стройным рядком поприветствовать ее. Ведь она – одна из них.

Небо заалело, бросая красные отблески в море. Вода стала почти красной как ванна, где ей хотелось утонуть.

Напившись дождевой воды допьяна, она закружилась в безумном танце. Хорошо, что ее никто не видит сейчас, растрёпанную в белом сорочке почти до пят, протягивающую руки к луне.

Вдруг она остановилась как вкопанная.

Она ощутила на своих плечах тепло. О нет! Только не это! Ей нельзя в тепло, ее тело разложиться и истлеет.

Тепло достигло рук, живота, бёдер. И вырваться невозможно, руки держат ее как тиски. Его тяжёлое дыхание обжигает, причиняет боль. Как он не понимает?

Небо и дождь были свидетелями чудной картины, хорошему художнику было бы славно ее запечатлеть. Молодой человек с голым торсом в одних штанах и резиновых ботинках обеими руками обхватил хрупкий стебелёк стана девочки, тщедушная одежка которой уже не могла укрыть ее от зудящего холода.

Слезы сделали пресную воду морской, она жадно глотала их. Он подождал, пока она стихнет, взял в охапку и понёс домой.

Она язвила, что он надорвётся, она все время унижала его за хилый болезненный вид. Он, как обычно, пропускал мимо ушей. Она проклинала его и просила оставить в покое. Он, как обычно, пропускал мимо ушей. Она прокусила ему плечо. Он, как обычно, стиснул зубы и поцеловал ее в бок. Святоша, который вечно подставляет другую щёку, зло подумала она. Ему бы постриг принять, а он все мечтает ее покорить.

Он стянул с неё мокрую сорочку и переодел в свою пижаму. Напоил какой-то отравой (лучше б дал коньяка). Закутал в одеяло. Лёг рядом и прижал к себе.

Если он посмеет ее осуждать, то она заорёт на весь дом. Она разобьёт ночник ему об голову.

Господи, хоть бы обозвал ее дурой. Как же ей хотелось прокричаться и разгромить весь дом. Вот бы в ней была сила Самсона, и она смогла сдвинуть стены этого проклятого гниющего дома и разрушить его до основания.

– Все равно я уйду.

Он покачал головой.

– Я не люблю тебя. Более того – ненавижу! Оставь меня в покое. Я сумасшедшая. Ты что не видишь?

Он покачал головой.

– Я мертвая. Смотри, я же ледышка, мое сердце не бьется.

Он засмеялся своим беззвучным смехом (как же ее раздражал этот его смех!).

– Ты же видел папины картины. Это все я.

– Необязательно рассказывать мне, я и так знаю тебя наизусть.

Он прижал ее к себе так сильно, что она уже не смогла говорить.

Сумасшедшая, бессердечная, жестокая. Сколько раз он слышал это от других, от неё самой. Для него же она была просто любимой беззащитной девочкой. Такой родной, такой прекрасной, такой трогательно-маленькой.

– Я люблю тебя, – сказал он, прижимая ее голову поближе к своему сердцу, чтобы оно повторило, выстукало ей в ухо эти слова.

– Начинается. По-моему, ты тоже псих. Моя семья и на тебя влияет плохо. Немедленно выпусти меня отсюда. Ты что не слышал, что я сказала?

Она прижалась к нему сильнее и заплакала. Слезы камнями (галькой!) били по груди.

Слезы русалки. Сумеет ли ее монах вымолить для неё душу? Настоящую бессмертную душу, о которой мечтает каждая русалка.

Заметки

[

←1

]

Я тебя люблю (польск.)

[

←2

]

Моя собственность (польс.)

[

←3

]

Спаситель (польс.)

[

←4

]

Христос Спаситель, помоги! (польск.)