Бесы в красной гостиной - Валентин Логунов

– Вы обвинили его в том, что он пытался осуществить государственный переворот.

– А вы как иначе могли бы оценить эту ситуацию? Есть председатель парламента, который создает для себя вооруженную группу…

– Хасбулатов сказал, что создано это подразделение было раньше (так и есть, служба охраны Верховного совета РСФСР была создана Ельциным в бытность председателем российского парламента. – Авт.).

– Он всегда говорит одно, но потом делает другое. Повторяю: он создает вооруженную группу до пяти тысяч человек со школой специальной подготовки, которая уже подготовила отделение от «спецназа», отдает распоряжение приобрести еще сорок тысяч автоматов. Одновременно в Москву прибывают вооруженные до зубов группы чеченских боевиков, которые занимают весь гостиничный комплекс близ ВДНХ.

– Да что вы говорите!..

– Как что говорю? Они прибыли. Они были там в ожидании приказов. Тем временем Хасбулатов благодаря этим группам берет под свой контроль «Останкино», Государственный банк, прокуратуру, Министерство иностранных дел и так далее. Семьдесят пять объектов. Убирает милицию, которая подчиняется министерству внутренних дел, и ставит своих людей.

– Подождите, но это значит, что Ельцин на Съезде подписал соглашение о компромиссе с руководителем осуществлявшегося тогда государственного переворота?

– Да, но тогда вооруженные формирования были уже ликвидированы президентским декретом. Видите ли, в нормальной ситуации, в нормальной стране после всей этой подготовки Хасбулатова президент должен был бы предстать на сессии Верховного совета, выступить перед народом и объявить об отставке министра безопасности и министра внутренних дел, которые все это допустили.

– А министры были согласны с операцией?

– Они ее поддерживали. Президент все узнал от меня, а не от них.

– Таким образом, министры безопасности и внутренних дел допустили создание этих групп?

– Особенно министр внутренних дел (Виктор Ерин. – Прим. редакции газеты "Унита"), который подписал и сдал объекты под охрану. Не информируя об этом президента. По этой причине президент должен был бы выступить в парламенте и сообщить о решении отстранить их. Кроме того, Ельцин должен был бы отдать распоряжение о том, чтобы приостановить деятельность самого Верховного совета до завершения следствия.

– А он этого не сделал. Почему он не смог это сделать?

– Он не столько не смог, сколько не хотел.

– Почему же?

– Ельцин – человек, который сразу же чувствует осложнения и старается не обострять ситуацию. Президент всегда верит в добрую волю людей.

(Далее корреспондент напоминает о решениях президента отправить в отставку Полторанина и госсекретаря Бурбулиса, что было расценено как уступка президента. Полторанин усмехается: что касается лично его, то он ушел тогда для «тактического маневра»).

– Это все было шуткой?

– Тактическим ходом. Уйти я решил в июне. Я представил Ельцину проект реформы министерства информации, но его невозможно было осуществить, потому что нужно было изменить десятки действующих законов. Ельцин сказал: «Оставим это, подготовь другой вариант». Так и было. Сейчас мой центр в течение года должен упорядочить государственную систему, как газетную, так и телевизионную. Будет создана «Информационная корпорация» журналистов, и правительство думает также о введении налога на пользование телевизором. Накануне Съезда Хасбулатов сказал президенту: «Если вы не уберете Полторанина, мы разгромим всю команду Гайдара».

– А Ельцин?

– Спросил мое мнение. Естественно, он не собирался увольнять меня. Это я вытащил его из трудного положения, заявив, что нужно сделать все возможное, чтобы спасти правительство Гайдара. Тогда я представил новый вариант реформы министерства и сказал: настало время осуществить нашу идею. Ельцин сделал указ. Я подал в отставку, а он сказал на встрече с группой главных редакторов газет: «Запомните, я не предаю своих людей».

– После декабрьских испытаний Ельцин сейчас сильнее или слабее? Вас восстановили, но нет больше ни Бурбулиса, ни Гайдара.

– Я бы не сказал, что президент хорошо подготовился к Съезду. Все те, кто традиционно помогал ему в выработке стратегии, были удалены. Речь идет о Шахрае, Бурбулисе, обо мне. Именно мы на предыдущем Съезде выдвинули идею дополнительных полномочий, которая потом и победила. А теперь вот вам Скоков (секретарь Совета безопасности), Петров (бывший руководитель администрации президента) – подготовители Съезда.

– Вы обеспокоены?

– Конечно. Доклад Ельцина был слаб. У Ельцина были гораздо более сильные выкладки, подготовленные нами. Он должен был говорить о концепции государства российского, об экономической и политической реформе. Он должен был выйти на трибуну президентом, а не ответственным за правительство. Но «эти» убедили его в обратном. Да, действительно, Бурбулис сейчас несколько отдален, но он остается точкой отсчета. Он создает международный центр политологов под названием «Стратегия». Гайдар остается постоянным соратником, Ельцин имеет с ним прямой телефон и вызывает его.

– Что вы знаете о партии президента?

– Я поддерживаю эту идею. Президент без социальной базы будет всегда трепетать, как лист на осеннем ветру. Сказать, что базой является весь народ, – слишком широкая концепция. Партией занимается, в частности, Бурбулис. Эта партия возникнет из различных демократических движений, из осколков партий левого центра и движений, которые нарождаются на периферии.

(Далее дотошный итальянский корреспондент интересуется его оценкой нового премьера Черномырдина, отношением Полторанина к Юрию Скокову, отношениями Ельцина и Руцкого, насколько «могуществен» Вольский, и даже впечатлениями, которые вынес Михаил Никифорович от беседы с папой Римским. В зарубежных газетах журналисты чаще всего уклоняются от собственных оценок, «Российская газета» позволила себе это в послесловии к интервью: «…Очевидно, Михаил Никифорович, давая это интервью, находился в том же состоянии, в каком пребывала посленовогодняя Москва». В середине января при встрече с министром безопасности Виктором Баранниковым я спросил его, будет ли он подавать иск в суд на Полторанина за клевету. Министр отмахнулся: «Что возьмешь с дурака?».)

«Российская газета», 5 декабря 1992 года.

«Кто более всего ответствен за ухудшение экономической ситуации в стране (в процентах)? Правительство – 10; президент и его окружение – 15; парламент – 6; все вместе – 60.

Кто должен осуществлять контроль за формированием правительства? Только президент – 23; только парламент – 18; президент предлагает, а парламент утверждает – 37.

Кто должен осуществлять контроль за деятельностью исполнительной власти? Президент – 16; парламент – 17; органы правосудия – 34; партии – 1; средства массовой информации – 3.