Скиталец среди миров - Дмитрий Лифановский

кто месяц назад вышел в этот поход. А ведь пока их вел Федор, потерь не было. Если бы не придурь Угрюмова, может так и продолжалось бы.

Ночь прошла тревожно. Хищная стая никуда не ушла, устраивая концерт под стенами острога. Люди не выспались, моральный дух был не на высоте. Утром над землей встал густой туман. Приходилось с двойным напряжением вглядываться в мутную пелену, чтобы не проморгать опасность. Ближе к обеду, вдруг, подул ласковый ветерок, унося с собой водяную взвесь, тучи расступились, и земля осветилась золотом. Солнце заиграло на покрытой капельками росы траве, засверкало, заискрилось, отражаясь в речной глади. А спустя несколько минут, вдали на реке показалась черная точка, которая становилась все ближе и ближе. Вскоре стало четко видно, что к острогу приближается лодка. По лагерю пробежало радостное оживление. Спустя час, маленькое суденышко врезалась тупым носом в берег, и оттуда выбрался Федор, помогая подняться еще кому-то. Раевский закинул руку человека себе на шею, и, придерживая за талию, поволок к частоколу. Глазастый Рыжий первым понял, кто прибыл с проводником:

— Буууууй! ­— радостно проревел гигант и, не дожидаясь, когда откроются ворота, с легкостью перемахнув через остроконечный тын, бросился на помощь прибывшим.

— Тревога! — раздался крик с противоположной стороны лагеря. Псы, завидев беззащитную добычу, со злобным лаем рванулись на беззащитную троицу. Засевшие в остроге воины, начали стрелять, пытаясь отогнать хищников. Но умные звери, держали дистанцию, огибая опасность вне досягаемости арбалетных болтов. Их бы с самострелов приложить, но магическое оружие давно уже вышло из строя. Не работают сложные техномагические изделия в условиях Заброшенных земель. Люди беспомощно с трепетом наблюдали, как злобные твари рвутся к их товарищам.

Вот Рыжий подскочил к тяжело шагающей парочке и подхватил раненного друга под вторую руку.

— Не успеют! — выдохнула Наталья, нервно схватив Рогнеду за руку. Воины выскакивали в открывшиеся ворота и бежали на помощь, криками стараясь привлечь хищников к себе. Тщетно! Было ясно — псы подоспеют раньше. Федор что-то сказал Рыжему и гвардеец подхватил Буйносова. Раевский шагнул навстречу несущейся на него стае. Он шел тяжело ступая, исподлобья глядя на набегающих на него хищников. Вот между ними осталось всего несколько метров. Расстояние прыжка. Только звери не спешат атаковать. Бегущий самым первым, огромный мохнатый пес, больше похожий на гиену, с такими же круглыми ушами и огромной зубастой пастью, заскулив, резко затормозил, перекувыркнувшись через голову, и, получив мощный пинок, поджав куцый хвост, рванул к лесу. А вслед за ним, взрывая лапами землю, с полным ужаса визгом уносилась вся стая.

Парень так же молча повернулся, мазнул взглядом по своему спутнику и увидев, что ему уже пришли на помощь двинулся к воротам в лагерь. Попадавшиеся ему навстречу люди расступались, уступая дорогу. Дойдя до Рогнеды с Гуннаром, он остановился, подняв на них красные воспаленные глаза:

— Я спать. Завтра, — он махнул рукой, сверкнув недобрым взглядом, — Все завтра, — Федор поднял за талию, кинувшуюся к нему Зоряну, бесцеремонно отодвинув ее в сторону, — Завтра. Все завтра, — повторил он и, добредя до костра, рухнул прямо на землю. Подтянув под голову корявое полешко он тут же вырубился, выводя носом замысловатые рулады.

— Чаян, Ерш! — рявкнул барон, — Отнесите господина проводника в шалаш. Буя к лекаркам! Бегом!

Я не помню, как меня ворочали, не помню, как тащили в шалаш. Да я, честно сказать, вообще плохо помню, как добрался до лагеря. Слишком нелегким и напряженным выдался путь.

Покинув, негостеприимный песчаный берег, где наш отряд понес самые первые и такие тяжелые потери я до самого вечера выгребал вверх по течению. Тяжелогруженая резиновая лодочка, это не карбас с четырьмя гребцами, скорость у меня была черепашья. Тусклый диск солнца уже почти скрылся за стеной деревьев, когда я встал на стоянку. В этот раз на противоположном от эпицентра аномалии берегу. Хоть какая-то преграда между мной и монстрами. Хотя, за триста лет, думаю, подобные напавшей на нас твари, могли перебраться и сюда. Но все равно мне так было спокойней.

У Буя снова начался жар. Пришлось опять придавить жабу и потратить еще одну аптечку на парня. Дорого он мне обходится. Но и бросать жалко, столько вложил уже в него. Да и человек не плохой вроде. С тяжелым характером, правда. Так он воин, а не парикмахер. Ему тихим и вежливым по должности быть не положено. На следующий день температура, вроде, спала, но в сознание гвардеец так и не пришел. И все-таки, почему гвардия, а не дружина или хирд? Видать, от греков пришло, или европейцев, вернее, эребов, вроде так их здесь называют.

От раненого потянуло разъедающей глаза вонью. Пришлось раздевать, греть воду, мыть, одевать, стирать вещи. А ведь это теперь будет продолжаться, пока не доберемся до основного отряда. Там передам засранца товарищам, пусть они его моют и стирают за ним. Так-то я не брезгливый. Жизнь рабом и в трущобах отучила. Жалко потерянного времени. А поспеша̒ть надо. Защитные амулеты ослабнут, время потеряем, пока людей в порядок приведу. А зима не за горами. Еще и двигаемся на север. Когда она придет в эти места — неизвестно. Но точно, гораздо раньше, чем в окрестности Кочек.

Так и двигались мы день за днем. Буй вскоре пришел в себя, все легче стало. Хоть ходить под себя перестал. Но все одно, парень был еще слишком слаб. Зато теперь не так скучно, поговорить есть с кем. Яр, оказался парнем компанейским. Просто раньше пересечься с ним по душам не получалось. Пока убегали от засады, они с Рыжим ко мне приглядывались. В моем доме, мне было не до них, и они по приказу княжны ко мне не лезли. Да и потом, у гвардейцев своя служба, у меня своя. Но принадлежала парочка друзей к моему лагерю и претензии Угрюмова не поддерживали.

Спутник у меня оказался не так уж и прост. Тоже князь ёшки-матрешки. Только младший сын разорившегося рода. Я, было, пошутил, что в Мидгарде князей больше, чем тварей в Заброшенных землях, на что Яр, обиделся. Оказывается княжеских родов в Новгородском Великом Княжестве всего девяносто девять. Из них двадцать четыре удельные. Бежецкие двадцать третьи в этом списке, слишком маленький у них удел. Зато