Скиталец среди миров - Дмитрий Лифановский

­— Есть еще ас по имени Тюр. Он самый отважный и смелый, и от него зависит победа в бою, ­— на распев по памяти начала декларировать Адель на манер декламаторов-скальдов, — Его хорошо призывать храбрым мужам. Смелый, как Тюр, называют того, кто всех одолевает и не ведает страха. Он к тому же умен, так что мудрый, как Тюр, называют того, кто всех умнее. Вот пример его отваги. Когда асы занимали Фенрира Волка, чтобы надеть на него путы Глейпнир, тот не поверил, что его выпустят, пока ему в пасть не положили как залог руку Тюра. А когда асы не захотели отпустить его, он откусил руку в том месте, которое называется теперь волчий сустав. И потому Тюр однорукий, и не зовут его миротворцем[i].

— А рука? У Феди обе руки целые, — неуверенно возразила Зоряна. А Рогнеда и остальные девушки забыли, как дышать. Слишком многое сходилось с древней легендой.

— Подумаешь, — уверенно, как от какой-то незначительной мелочи отмахнулась баронесса Адеркас, — Долго ли истинному асу отрастить себе новую!

Рогнеда задумчиво покачала головой. Сказка. К сожалению, сказка! А как бы хотелось, чтобы это оказалось правдой. Божественная помощь им совсем не помешает. Она мотнула челкой, словно стряхивая, вызванное рассказом Адель наваждение. И вздрогнула, обжегшись о горящие фанатичной верой глаза гвардейцев.

[i] Цитата: Снорри Стурлусон. Младшая Эдда. Видение Гюльви. (пер.О. А. Смирницкой. Изд. «Наука» 1970 год)

Глава 18

Шли ходко. Ночевали прямо в карбасах. После нападения непонятной твари на берег сходить опасались. Версия о божественном происхождении Федора неожиданно получила горячую поддержку среди гвардейцев, обретая с каждым новым пересказом все новые и новые подробности, подтверждающие истинность предположений баронессы. Припомнили все. И своевременно спасенную посреди безлюдных Заброшенных земель из лап наемников всеобщую любимицу Зоряну. И эффектное появление юноши в Кочках. Стоявшие тогда в оцеплении воины рассказывали о горящих божественным светом очах Бога, скрывающегося под личиной неопытного юноши. Как он одним словом и взглядом остановил Угрюмова, пожелавшего спалить его огнем. Вспомнили предупредившего отряд о засаде волка. Еще и Рыжий подлил масла в огонь, рассказав, как Лютый со своей волчицей спасали княжон от преследователей. Само собой по приказу Тюра. А скромное пространственное жилище превратилось в божественные чертоги, где добрый покровитель честных воинов позволил укрыться от смертельного дыхания аномалии.

И все было бы хорошо, если б не гордыня Угрюмого. Ведь именно после поединка случилось нападение монстра на отряд и потери товарищей. А потом пришлось бросить карбас и часть припасов. Ночевать в неудобных лодках, приставая к берегу только лишь для того, чтобы пополнить запасы дров для приготовления горячей пищи. Да и сама готовка стала сложней. Вместо нормального костра — котел, приспособленный под очаг. У такого костерка особо не погреешься. А осенняя погода не жаловала теплыми деньками. Мало того, на следующий день, как отряд расстался с Федором, небо заволокло низкими серыми тучами, и пошел мелкий холодный затяжной дождь. Палатки остались брошенными при спешном отступлении и ненадежным спасением от промозглой сырости стали кое-как построенные на лодках из жердей и лапника навесы.

Через четыре дня карбасы достигли места предполагаемого волока. Где-то здесь должен быть небольшой городок, вернее то, что от него осталась, и дорога, которая во времена Империи связывала две реки. Стоянка предстояла долгая, потому в первую очередь занялись строительством острога. Пока изгородь не была готова, так и ночевали в лодках. Повторения нападения монстров никому не хотелось. Тем более нет сейчас с ними Бога-защитника, который бесстрашно бросится в бой, оберегая людей от безнадежной смертельной схватки.

За два дня управились с устройством лагеря. После Рогнеда с Гуннаром дали бойцам день отдыха и приступили к разведке. Два отряда по пять человек ушли в тайгу на поиски дороги. Оставшиеся люди занялись охотой и рыбалкой. Запасы продовольствия подходили к концу, надо было пополнять. Раньше этим занимался Федор. Редко случалось чтобы он возвращался в лагерь без добычи. Сейчас пришлось все делать самим. Для жителей города такая задача оказалась неимоверно сложной. В отряде не было ни одного человека не знакомого с благородным искусством охоты. Даже девушки неоднократно участвовали в этом традиционном развлечении аристократов. Но одно дело, когда ты охотишься в свое удовольствие в заповедном лесу, где загонщики и егеря выгоняют на тебя добычу, и тебе остается только не оплошать с выстрелом. А другое, когда от твоего промысла зависит жизнь всего отряда, а вокруг смертельно опасные неизведанные Заброшенные земли.

В один из выходов промысловый отряд нарвался на гигантского медведя, готовящегося впасть в спячку и потому злого и жадного до добычи. Люди оказались сильней. Но два гвардейца попали под тяжелые удары медвежьих лап. И сейчас их выхаживали Зоряна с Дарьей, доводя себя до изнеможения.

Прошло четыре дня. Поисковые отряды еще не вернулись. Раевского тоже не было. Люди все чаще и чаще вглядывались в парящее низким туманом русло реки в ожидании парня.

— Еще два дня, — мрачно проговорил барон, побрасывая в дымящий костерок, охапку сырых веток. По земле поползли густые клубы едкого дыма смешанного с запахом осточертевшей рыбной похлебки с какими-то травами и кореньями, которые, кстати, тоже показал Федор. Людей не хватало. Часть, включая баронессу и княжну Лобанову, дежурила у частокола, часть ушла на промысел, остальные отдыхали. Потому дежурить по кухне приходилось всем, включая командиров. — Ждем два дня и уходим. Как есть. Будем сколачивать плоты.

— Надо дождаться ребят из разведки, — возразила княжна.

— Если они не вернутся к тому времени, они не вернутся никогда, — отрезал Гуннар, стрельнув взглядом, чтобы рядом не было никого из подчиненных. Упаднических настроений в отряде и так хватает. Рогнеда не возражая кивнула, прикусив губу. — Не изводи себя, мы ничего не можем сделать, ­— барон, заметив состояние девушки, постарался ее приободрить.

— Федор же мог! — она сверкнула, полными слез то ли от обиды, то ли от дыма глазами и отвернулась. Адеркас промолчал, неопределенно пожав плечами. Княжна зябко поежилась, повернувшись к огню спиной. — Ты тоже веришь, что он Бог? — спросила она, не глядя