Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии - Михаил Майзульс

Пьемонтский мастер Дефенденте Феррари около 1520 г. создал триптих, где в центре изображено Распятие, на левой створке воины бичуют Христа, а на правой скорбный Христос, размышляя о предстоящей казни, сидит на кресте, который еще не вбили в землю. Справа от него – отряд римских воинов с копьями и алебардами. Первый из них держит в руках овальный щит. В центре на оранжеватом фоне нарисован скорпион, а вокруг идет римская аббревиатура: сверху SP, а снизу – QR. Слева за спиной у Христа из-за горы движется группа всадников во главе с офицером в шляпе с плюмажем. Чуть позади держится человек в красном капюшоне, который может означать одного из еврейских старейшин – в сценах Распятия их часто представляли бок о бок с римскими офицерами. Кем бы он ни был, над этим отрядом реет красное знамя с точно таким же рисунком: скорпион внутри аббревиатуры SPQR (I.3.27)[370].

I.3.27. Дефенденте Феррари. Муж скорбей. Ок. 1520 г.

Bergamo. Accademia Carrara. № 1058 (303)

Чтобы соотнести римские и еврейские символы, использовали и другие приемы. Например, можно было изобразить орла похожим на скорпиона, а скорпиона – похожим на орла. Взглянем на черных скорпионов, изображенных Джованни ди Пьерматтео Боккати на желтых попонах, щитах и знаменах воинов, собравшихся на Голгофе (см. I.3.2). А потом сравним их, к примеру, с имперским орлом, который реет над дворцом Пилата на панели «Се человек» (ок. 1518–1520 гг.) нидерландского мастера Квентина Массейса (см. I.3.6.)[371]. Они устроены аналогичным образом: черная, развернутая вверх фигура на желтом/золотом фоне; две передние клешни скорпиона – как две головы орла, ноги с боков – как крылья. В XV–XVI вв. некоторые художники, вероятно, использовали это сходство, чтобы соотнести язычников с иудеями, а иудеев – с язычниками.

I.3.28. Мастерская Иеронима Босха. Се человек. Ок. 1510 г.

Indianapolis Museum of Art. The Clowes Collection. № 2014.88

Начнем с цветов. В иконографии Страстей герб Священной Римской империи – черный орел на благородном золотом поле – часто переносился в прошлое и «превращался» в герб языческого Рима эпохи Тиберия (14–37 гг. н. э.). В символике, призванной изобличить иудаизм, черного скорпиона, как правило, изображали на презренном желтом фоне. Как писал Мишель Пастуро, активное «использование золота и позолоты во всех сферах художественного творчества и, стало быть, в большинстве эмблематических и символических систем способствовало тому, что желтый в конце Средневековья приобретает репутацию дурного цвета… Золото одновременно является материей и светом; в нем в наивысшей степени проявлены такие качества цвета, как яркость и насыщенность, которые пользовались особым спросом в позднем Средневековье. Тем самым золото со временем начинает выполнять функцию „хорошего желтого“, а все другие оттенки желтого утрачивают ценность. Это касается не только желтого, тяготеющего к красному, похожего на рыжий цвет волос Иуды, но и желтого с оттенком зеленого, который мы сегодня называем „лимонно-желтым“. Желто-зеленый, а вернее говоря, сочетание или сопоставление желтого и зеленого… в средневековом восприятии, видимо, представляло собой нечто агрессивное, сумбурное, тревожное. В сочетании друг с другом эти цвета ассоциируются с нарушением порядка, сумасшествием, расстройством чувств и рассудка. Они появляются в костюмах придворных шутов и буффонов, в одежде безумца из книги псалмов и, прежде всего, в одежде Иуды, желтый плащ которого в XIV–XVI вв. часто сочетается с другим предметом одежды зеленого цвета»[372]. С точки зрения символической ценности желтый и золотой находились на противоположных концах спектра. Однако на практике золото часто передавали с помощью различных желтых пигментов[373]. А это значило, что флаг, который подразумевался желтым, и флаг, который мыслился как золотой, могли выглядеть одинаково и писались одними красками.

Римские символы и символы иудейские порой подменяли друг друга или изображались похожим образом. На двух почти идентичных панелях «Се человек», которые были написаны в XVI в. кем-то из учеников или подражателей Босха, а сейчас хранятся в Филадельфии и Индианаполисе, по краям еврейской толпы, требующей у Пилата распять Христа, слева стоит воин с желтым знаменем, а справа – горожанин с желтой овальной нашивкой на воротнике. И на ней, и на флаге изображен стилизованный скорпион без хвоста (I.3.28)[374]. Однако на «Короновании терновым венцом», созданном другим последователем Босха около 1530–1540 гг., на плече истязателя, стоящего за спиной Христа, закреплен круглый – желтый или, скорее, золотого цвета – значок, но уже с двуглавым орлом. Это логично, поскольку пыточную корону из терний на голову Спасителя, по свидетельству евангелистов, возложили римляне[375]. Можно возразить, что сходство между желтой нашивкой и желтым (позолоченным) щитком случайно и зрителям того времени не пришло бы в голову их как-то соотнести.