Директория. Колчак. Интервенты - Василий Болдырев

Прикомандирование к университету избранных слушателей имеет большое значение. Не говоря об экономии (не надо особых академий), оно избавляет от излишней однобокости и замкнутости ведомственной специализации, расширяет технический горизонт, дает представление о тех технических возможностях в общегосударственном масштабе, которые могут быть полностью использованы с момента мобилизации армии.

Руководитель школы, генерал Ватанабе, имел ряд командировок во Францию, и поэтому он хорошо знаком с постановкой инженерного и артиллерийского дела у французов.

Вечером были Авксентьев, Зензинов и их спутники – заезжали проститься перед отъездом в Америку и затем во Францию.

Роговский передал письма от В. и Ч., из которых я узнал, что выехал из Владивостока своевременно. Подготовлялся мой арест и насильственная высылка за границу151. Ч. на целых 8 страницах излагал свою теорию спасения России, но, конечно, без указания каких-либо практических путей к ее осуществлению. В. находит, что положение в Омске ухудшается, пророчит водворение большевизма тотчас же после ухода союзников152.

Токио. 21 января

Поехал посмотреть частную жизнь японского генерала, воспользовавшись предложением генерала Х.153 посетить его семью. Он живет в небольшом собственном доме почти на окраине Токио, на склоне возвышенности с чудесным маленьким садиком и очаровательным видом на Фуджи – мечта каждого японца.

Х. оказался большим хлебосолом, угощал чаем из русского самовара и вместе с другими напитками смирновской водкой, до которой он, как и многие японцы, большой охотник. Годы, проведенные в России, прошли не даром. Пришли дети генерала – девочки-подростки. Я привез им цветы – чудесную гвоздику, были очень довольны, принесли свои фотографии, просили переслать моим детям.

Прислуга-девушка разговаривала с хозяином и гостями, опускаясь на колени. Я обратил внимание, что даже хозяйка дома и дочери перед входом в комнату, где мы сидели, делали поклон, при котором их колени тоже почти касались пола. Обычай, рисующий положение женщины в японской семье. При этом кажущемся унижении я в то же время не раз подмечал и во взглядах хозяина, и в его словах большую дружбу и теплоту как в отношении супруги, так и по адресу дочерей.

Приглашение на чай в японском обиходе имело большое значение. Им широко пользовались даймии[35] при обсуждении политических вопросов. Важный даймия приглашал к себе нужных ему гостей. В общем зале устраивался общий обед, затем хозяин по очереди приглашал в ближайшую комнату на чай своих сторонников или просто нужных ему лиц для интимной беседы. Ни женщин данной семьи, ни прислуги при этом не допускалось.

Создавался невинный предлог для собрания и беседы с кем нужно, при полном отсутствии третьих лиц, которые могли бы разболтать слышанное или отнестись подозрительно к собранию.

Токио. 22 января

Утром поехали в военную академию – это казенное здание за оградой с массой деревянных пристроек весьма скромного вида. У фасада памятник учителю японской армии, немецкому генералу Меккелю, сменившему французов. У подъезда встретил адъютант академии, а на лестнице начальник ее, генерал Шохози, совершенно бритый, слегка седой человек. Генерал был в фуражке, при оружии и в белых перчатках. Провели в приемную, более чем скромную комнату с простой железной печью, классной доской у стены, вероятно для нужд собирающихся здесь профессоров, и большим, покрытым скатертью столом. Обычный чай, кофе, папиросы.

Адъютант принес план академии, список административного и профессорского состава и расписание лекций.

Военная академия дает возможность получить высшее военное образование – изучить науку «полководчества». Весь Генеральный штаб – питомцы этой академии. Офицерство чрезвычайно стремится пройти через ее стены – это открывает путь к широкой карьере. Без высшего военного образования, не говоря уже о штабах, даже средние командные должности делаются недоступными.

Окончание академии открывает также путь к заграничным командировкам, широко практикуемым в Японии, а это дает знакомства, связи, возможность широкой научной и технической подготовки и облегчает дорогу к власти.

Курс академии трехгодичный. Метод преподавания прикладной, то есть учат не только тому, что надо делать, но и как делать.

Главное внимание уделено тактике и стратегии. Широко поставлены практические занятия в поле в виде особых поездок и прикомандирования к войсковым штабам. Академия рассчитана на 190 человек. Конкурс при поступлении очень значительный. Из 800 конкурентов (в 1918 г.) все экзаменационные препятствия преодолели лишь 70 человек.

Штатных профессоров в академии 28, кроме того, большое число приглашаемых из военного министерства или Главного управления Генерального штаба. Профессор академии не пользуется никакими, ни служебными, ни материальными, преимуществами перед своими товарищами, находящимися на службе в штабах.

На мое замечание, что профессор ведь должен интересоваться литературой, приобретать книги, журналы, начальник академии ответил, что «это обязанность каждого их офицера» и что, «кроме того, есть библиотеки».

Конечно, в трехгодичный срок, после которого профессор уходит для «освежения» на штабную работу или в строй, трудно создать хорошо подготовленного профессора, двигать вперед науку, но, видимо, здесь этим не особенно интересуются – для этого есть Европа, их же задача – практическое использование и применение к делу того, что родилось в чужой голове.

Прошли на лекцию профессора подполковника Нагаво, читавшего курс военных сообщений, включающий и вопрос о применении других технических средств связи. Профессор как раз касался применения беспроволочного телеграфа. Он читал по своим заметкам. Слушатели добросовестно заносили слова профессора в свои тетради.

Аудитории необыкновенно скромны, даже бедны. Напоминали обстановку наших сельских школ у интересовавшегося образованием земства. Несмотря на большое число окон, свет, проходящий через бумагу (стекло в Японии редкость), недостаточно ярок. На стенах ни карт, ни портретов. Кафедра, из простых, даже не окрашенных досок, довольно грязного вида. На ней большой стол для лектора и очень печального вида мягкий стул. За столом две простых классных доски.

Для слушателей простые, окрашенные в кирпичную краску столы, для каждого слушателя отдельный стол, вот и все.

При нашем входе слушатели сидели. Профессор сошел с кафедры, доложил начальнику академии содержание лекции и последним был представлен мне.

В следующей аудитории младшего курса слушали лекцию морской тактики профессора капитана 2-го ранга Хянутаки.

Лекция велась с одушевлением, профессор писал цифровые данные на доске. Вопрос касался минной обороны, был дан вывод, что мины лишь вспомогательное средство, главное же флот с его активными действиями. Давались данные как раз о русских минных средствах.