Дом мистера Кристи - Влада Ольховская

— Значит, у него была ловушка… Слушай, а ведь если бы ты не нашла тело Оксаны Майковой, подражателю, скорее всего, пришлось бы продолжить!

— Вполне возможно.

— Значит, ему пришлось бы тоже работать с газом, разбираться…

— Так он уже разобрался, — напомнила Анна. — Еву Майкову как раз отравили метаном. Не знаю, как он это сделал, но он все учел, он был готов к новым жертвам.

— А тебе не кажется, что это слишком сложно для Игоря Исаева?

Анна видела, к чему он клонит — и спорить с ним было непросто. Судя по рассказу Лины, Исаев был далеко не гением, по два года в одном классе сидел. Джон Кристи, при всех своих недостатках, проблемах с психикой и страстях, все равно учился великолепно, его ум проявился еще в детстве.

Исаев пропал почти взрослым человеком, уже сформировавшейся личностью. За годы его отсутствия могло произойти многое, и все же был ли он в состоянии так поумнеть? Мог ли все так тщательно продумать?

Нет, пока Евгений Майков оставался более вероятным кандидатом на роль убийцы. И все же Анна не могла избавиться от чувства, что в рассказе Лины они упустили нечто бесконечно важное.

* * *

Вынужденное бездействие раздражало. Как врач, Дмитрий понимал, что ему и правда лучше отлежаться, потратить пару дней сейчас, чтобы не лечиться месяцами позже. Как пациент, он непередаваемо устал от больницы.

Даже при том, что к нему тут отлично относились, к нему заглядывали знакомые, его не оставляли без внимания. Все это было неплохо, но он все равно чувствовал себя покинутым. Рядом с ним постоянно мелькали чужие — и не было своих. Леон был занят… а больше у него никого не осталось. Никогда еще этот факт не представал перед Дмитрием так ясно, как сейчас.

Он всех потерял! Его жена и дети, возможно, даже не знали о том, что случилось, а он не мог им позвонить — чувствовал, что у него нет такого права после всего, что он сделал. Лидия… Она вполне могла узнать от Леона, но она в жизни не придет, ей это просто не нужно. Вот и все, чего он добился — он, всегда старавшийся жить честно и правильно!

Не очень-то приятное открытие. Оно тянуло за собой черные, тяжелые мысли, похожие на водоросли, запутавшиеся в рыболовной сети. Чтобы отвлечься от этого, Дмитрий просматривал новости. Особенно его интересовало все, что было связано с историей Яна Мещерского — он подозревал, что в нападении на него это сыграло не последнюю роль.

Дело казалось поставленным на паузу, журналистам просто не про что было писать еще вчера. Но сегодня все изменилось: заголовки, упоминавшие фамилию Мещерского, пылали везде и всюду, мимо них сложно было пройти, даже не разыскивая. А Дмитрий и не собирался проходить мимо.

Он не был готов к тому, что увидел. Он открывал эту новость на разных порталах, читал версии разных журналистов, чтобы убедиться: это не обман, не очередная попытка освежить черствый сюжет. То, о чем они пишут, реально случилось…

Этой ночью неизвестный мужчина напал на одну из журналисток, дежуривших у подъезда. На фото было видно, что девушка очень уж похожа на Анну, и Дмитрий подозревал, что это не случайность. Однако оператор, работавший с ней, уверял, что его коллега всегда так выглядит, ничего особенного. Никто не думал, что это станет проблемой!

Но стало. Она была возле дома, когда неизвестный мужчина подбежал к ней, облил чем-то и скрылся. Оказалось, что на лицо журналистке попала кислота. Девушке повезло: ее крики услышали полицейские, дежурившие в подъезде, они быстро сориентировались, вызвали «скорую». В больнице ей помогли: спасли зрение, обработали кислотный ожог. Теперь ее ожидала реабилитация, но у нее были все шансы со временем восстановить кожу, сделать шрам не слишком заметным.

Нападавшего не нашли. Никто не мог точно сказать, почему он так поступил… но все догадывались. Никто ведь не выходит из дома, захватив с собой бутылочку кислоты, правильно?

Он охотился на Анну, он ждал ее, он почти преуспел — его истинную жертву защитило стечение обстоятельств.

Но повезет ли ей так в следующий раз? Дмитрий невольно вспомнил тот унизительный страх, который приносит с собой дуло пистолета, прижатое ко лбу. Кто бы ни стоял за этим, они, похоже, не собираются останавливаться, дальше будет только хуже!

При всей своей неприязни к Анне, Дмитрий не мог допустить, чтобы такое случилось с ней.

Поэтому он отложил планшет, достал мобильный телефон и нашел в быстром наборе нужный номер.

— Леон, минутка есть? Нет, ничего со мной не случилось, нормально себя чувствую. Просто хотел убедиться, что ты в курсе сегодняшних новостей…

* * *

Выносить это и дальше Леон не мог. Терпеть, мириться, делать вид, что ничего не происходит… Нужно было что-то менять.

Его самообладания едва хватило, чтобы спокойно войти в подъезд мимо заметно увеличившейся толпы журналистов и поздороваться с дежурными полицейскими нейтрально, будто ничего не произошло. При этом он чувствовал, как гнев переполняет его, рвется на свободу повышенным голосом, упреками и указаниями на то, что весь мир сошел с ума.

Анна пустила его, хотя о встрече они не договаривались. Впрочем, она не выглядела удивленной — тоже ведь слышала о пострадавшей журналистке. Она, должно быть, ожидала, что он снова будет мягко упрекать ее, требовать ответов и в итоге примет тот факт, что ответов не будет.

Нет, не в этот раз. Хватит.

— Все зашло слишком далеко, — произнес он, едва сдерживаясь. Он подозревал, что в квартире музыканта хорошая звукоизоляция, но рисковать не хотел. — Когда ты это прекратишь?

— Не уверена, что понимаю.

Они прошли в гостиную. Теперь Анна стояла у двери, скрестив руки на груди, а Леон ходил перед ней, потому что только в движении ему удавалось не сорваться.

— Все ты прекрасно понимаешь! Я хочу помочь тебе, но для этого мне нужно знать правду, а не полуправду или легкие намеки! Мне это важно, я хочу защитить тебя!

Он думал, что разобрался сам, что его предупреждения будет достаточно. Но Малинов оказался куда глупее, чем он ожидал, и это привело к трагедии. А могло стать только хуже!

Неужели она этого не понимала?

Оказалось, что не понимала.

— Не нужно меня защищать, — покачала головой Анна. — Я со всем справлюсь сама, поверь мне.

— Я верю, но тебе не нужно справляться одной, если я здесь!

— Я ценю твою заботу, но…

— Да ни хрена ты не ценишь! — прервал ее Леон. — Потому что ты даже не знаешь, что такое настоящая забота. Дело не только во мне, ты никому не позволяешь ее проявить! Смотришь на всех снисходительно — вроде как, круто, что вы хотите мне помочь, жалкие малявки, но куда вам до уровня божества!

— Ты утрируешь.

— Не слишком! Может, хватит играть в одинокую волчицу? Не пора ли признать, что люди помогают друг другу, верят друг другу?