Дом мистера Кристи - Влада Ольховская

Сложно сказать, зачем это нужно было Этель. Нового мужчину она так и не встретила, годы шли, чувство одиночества грызло ее все чаще, да и родные не оставляли в покое. Она должна была оставаться при муже, это было куда важнее, чем ее чувства. Поэтому она согласилась на предложение Кристи поехать с ним, ей проще было обмануть себя верой, что все еще будет хорошо.

Ей и правда стало легче, Кристи поумнел, он больше не срывался. Полноценной жизни мужа и жены у них так и не было, но они привыкли друг к другу, вдвоем было проще справляться с бытовыми проблемами. А потом, когда он стал полицейским, и она могла наслаждаться особой ролью в обществе.

И все же жизнь с мужем не спасала ее от одиночества. Ей хотелось любви, на которую Кристи был не способен. Поэтому она часто уезжала домой, к родственникам. Квартира в доме номер десять на Риллингтон-Плейс оставалась в полном распоряжении Кристи — и однажды стала местом убийства… многих убийств.

— Предполагается, что она ни о чем не догадывалась? — не выдержал Леон. — Серьезно? Ты говоришь, что у них в саду кости из земли торчали, а она не догадывалась?

— Люди способны на многое закрыть глаза, если очень хочется.

Возможно, о чем-то Этель Кристи и догадывалась. Про походы мужа к проституткам так точно. Про жестокость к женщинам могла знать… Другим женщинам. Не к ней. Она уже тогда стала для мужа мерилом нормы, его ориентиром на образ нормального человека, его маскировкой. Какие бы подозрения ни посещали Этель, вряд ли она бы поверила, что ее муж — жестокий убийца, который получает удовольствие от лишения жизни.

Поэтому когда пришло время суда над Тимоти Эвансом, она уверенно стала на сторону мужа. Вряд ли Этель так уж много знала о самом преступлении. Но Джон научил ее, что и как говорить. Она, почтенная домохозяйка, приятельница жертвы, была важным свидетелем на суде. Шел пятидесятый год, со свадьбы прошло тридцать лет, Этель целую жизнь прожила с этим человеком. Поэтому она готова была защищать его и верить ему несмотря ни на что.

Но урон их отношениям все же был нанесен. Этель могла не знать о смертях Рут Фуерст и Мюриэл Иди, зато теперь она совершенно точно знала, что одна женщина была убита в их доме — и маленький ребенок! Думала ли она о том, что это мог сделать Джон? Вспоминала ли отчаянные крики Тимоти, пытавшегося указать слепому миру на настоящего убийцу? Вполне возможно.

Да и дела у них шли не так хорошо. После того, как на суде вскрылись подробности уголовного прошлого Кристи, от которых он и сбежал в Лондон, он потерял хорошую работу, а с новой было туго. В семье начались сложности с деньгами: в те времена главным добытчиком должен был оставаться муж. В довершение всего, Этель перестала уезжать из дома — возможно, не хотела тратить деньги на путешествия или не чувствовала в себе нужной энергии, возраст брал свое.

Мелкие трудности накапливались, нарастали, оборачивались грозовым облаком, нависшим над семьей — и в декабре пятьдесят второго, через три года после убийства Берил Эванс, Кристи сорвался. Он задушил Этель в семейной постели. Она, в отличие от других жертв, не была изнасилована — потому что перестала быть для Кристи женщиной. Убивая ее, он убивал и свою иллюзию мирной жизни, даже если понял это не сразу.

— Скорее всего, это убийство тоже было импульсивным, — сказала Анна. — Все к этому шло, и все же он не подготовился. А скрыть убийство собственной жены куда сложнее, чем смерть не связанной с ним проститутки!

На дворе стоял декабрь, закопать тело Этель не получилось бы. Тогда Кристи разобрал доски пола в их квартире и спрятал труп под ними, среди утеплителя и строительного мусора.

— Так ты и нашла тело? — догадался Леон.

— Так я его искала. Но я до последнего хотела верить, что Оксаны там не будет.

После смерти Этель Джону Кристи нужно было успокоить ее родных и знакомых. Некоторое время у него это получалось: они писал письма ее родне, ссылаясь на то, что у Этель развился артрит, она не может держать ручку и диктует ему. Он врал друзьям и соседям, что она уехала. Он придумал с десяток версий, всем рассказывал разные, но никто этого не замечал. И все же Кристи понимал, что так не может продолжаться вечно. Убив Этель, он разрушил свою прежнюю жизнь, и с этим нужно было что-то делать.

Но история семьи Майковых была совсем другой. Оксана была младше мужа на двенадцать лет, и женился он на ней только потому, что находил ее привлекательной. Он хотел секса с ней, она хотела красивой жизни. Они не привыкали друг к другу, им просто нравилось быть вместе. Их не держали традиции или общественное мнение, они разбежались бы, если бы им захотелось. Если бы Майков действительно был убийцей, смерть Оксаны не потрясла бы его так, как смерть Этель потрясла Джона Кристи.

— Мне кажется, что, когда ты нашла тело, он прифигел больше, чем мы, — признал Леон.

— Возможно. И даже попытка побега, которую наверняка будут использовать против него Макеев и компания, была скорее последствием шока. Но для нас история Евгения Майкова больше не имеет значения.

— Что, серьезно?

Анна сняла турку с плиты, разлила кофе по чашкам и обе поставила на стол. После этого она устроилась напротив Леона, все такая же задумчивая и собранная.

— Конечно, — кивнула она. — Сейчас на Майкова набросятся все кому не лень, алиби у него больше нет и перед законом он беззащитен. Думаю, это и есть цель.

— Посадить Майкова?

— Не просто посадить, а выставить его чудовищем. Кому-то он здорово насолил!

Тут Леон был с ней согласен: не каждый бы пошел на такие жестокие преступления, чтобы кого-то подставить. Для этого нужно было ненавидеть Евгения Майкова всем сердцем, а такая ненависть не появляется на пустом месте, чтобы там Майков ни говорил про отсутствие врагов.

— Но во всем этом есть и огромный плюс, — добавила Анна.

— Какой же?

— Убийца добился своего: Майков за решеткой. Если будут еще жертвы с таким же следом удушения на шее, они докажут невиновность Майкова, подражатель на это не пойдет. Он сейчас угомонится и будет следить за судом. Поэтому у нас есть время на расследование: пока Майков за решеткой, жертв больше не будет.

* * *

Ася прекрасно знала, что поступает неправильно. Но если бы она собиралась всю жизнь прожить пай-девочкой, она бы не пошла работать журналисткой.

История со вдовой Яна Мещерского постепенно затухала. Да там и истории как таковой уже не было! Ну, сидит эта кукла в квартире целыми днями, дальше что? Вечеринок она не устраивает, кровавые подробности убийства музыканта не выясняются. Да, наведывается к ней какой-то мужик, но, вроде, сказали, что он из команды ее адвокатов. Приходит без цветов, уходит до ночи — скучно! Как бы ни старались Любовь и Андрей Сирягины, нового скандала не было, и журналистов у подъезда оставалось все меньше.

Поэтому Асе и передали это задание. Она была новичком в редакции, ее нужно было чем-то занять. Изначально репортажи про Анну Мещерскую делал другой журналист, но его перекинули на тему поинтересней. Асе же полагалось сидеть тут с оператором и смотреть на закрытую дверь. Большая радость!