Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии - Ирина Анатольевна Мироненко

жизни, предполагающей нерасторжимую связь организма и среды, постоянное их взаимодействие», как раз невозможно вывести основные человеческие качества.

Л. Н. Толстой, которого цитирует Н. И. Чуприкова, писал: «Если человек – только телесное существо, то смерть есть конец чего-то ничтожного» (Толстой, 1956, с. 472–473).

Согласимся ли мы считать, что человек – это только организм? Пусть даже альтруистически и просоциально связанный с группой других, биологически или социально близких ему организмов? Можно ли, приняв это, жить человеческой жизнью? Обладать человеческой культурой? Кьеркегор писал: «В чем вообще смысл жизни? – Людей, собственно, можно разделить на два класса: один должен работать, чтобы поддержать жизнь, другой не нуждается в этом. Но не в работе же людей первого класса смысл жизни! Если допустить это, выйдет колоссальное противоречие: постоянное добывание условий станет ответом на вопрос о значении того, что этим обусловливается! Жизнь другого класса тоже не имеет никакого иного смысла, кроме потребления готовых условий. Сказать же, что смысл жизни в смерти – вновь, кажется, противоречие.» (Кьеркегор, 2016, с. 55). По нашему мнению, психология как наука мультипарадигмальная в принципе не может иметь в качестве определения своего предмета теоретическую модель (вид Б), неизбежно порожденную в рамках лишь одной парадигмы. Как показал Л. С. Выготский в своей актуальной сегодня, хотя и написанной в 1927 г. книге «Об историческом смысле психологического кризиса», расхождение психологических теорий как раз уходит своими корнями в различное понимание сущности предмета психологии. При этом традиционный психолог определяет в качестве психических явления непространственные и доступные восприятию и осознанию лишь самого переживающего субъекта. Рефлексолог выделяет в качестве предмета своего анализа факты поведения, соотносительной деятельности, рефлексы. Психоаналитики считают психическими явления, в основе которых лежит бессознательное, недоступное осознанию субъектом. Соответственно определены три разных предмета изучения – три разных области применимости теории, которые потребуют разработки трех различных понятийных систем для описания и анализа фактов. Предвидение Выготского, что, чем более успешно будут развиваться школы, тем дальше они будут становиться друг от друга, подтвердилось ходом истории психологической науки, когда этап открытого кризиса психологии, современный Выготскому, перешел в этап затухания, продолжавшийся более полувека. Чтобы понять друг друга, разным теоретическим школам необходимо вернуться к началу, к эмпирике, породившей теории.

Общим определением предмета мультипарадигмальной психологической науки может быть только определение эмпирическое (вида А), отражающее феноменологию общего предмета исследования, объединяющего различные по его теоретическому осмыслению школы.

Работа исследователей по созданию концепции предмета психологической науки сегодня должна быть направлена именно на осмысление и уточнение феноменологии психической реальности. Такая работа имеет место, однако остается пока не частым явлением. Так, задача «провести различение между психическим и непсихическим, определить, в чем заключается своеобразие психики в ее отличие от других явлений» ставится в работе И. Н. Карицкого (2004, с. 138).

Существенное внимание анализу эмпирических характеристик психического уделял Л. М. Веккер (1998, 1974). В его трудах приводится перечень выявленных им атрибутов психического, который заслуживает самого пристального внимания.

1. Предметность. Это исходный, критический, по Л. М. Веккеру, признак психического. Проявляется предметность в том, что «процессуальная динамика механизма и интегральная характеристика результата в психическом акте отнесены к разным предметам: первая – к органу, вторая – к объекту. Так, восприятие, которое является функцией органа чувств, нельзя описать иначе, чем в терминах формы, величины и пр. воспринимаемого объекта. Это свойство Л. М. Веккер называл корневым свойством психики и великим парадоксом психического, парадоксом проекции, кардинально отличающим психические явления от явлений физиологических.

2. Субъектность. Внутренняя динамика сдвигов в состоянии органов-носителей, которые тот или иной психический процесс реализуют (мозговые процессы и пр.), остается совершенно скрытой, непредставленной в картине психического процесса. Прямое построение предметно-структурированной картины восприятия, чувства или мысли с их устойчивыми, инвариантными характеристиками из «материала» стандартных нервных импульсов или градуальных биопотенциалов и их динамики осуществлено быть не может.

Добавлю, что современная наука предоставляет нам все больше свидетельств сложного системного и опосредованного характера связи психического и физиологического, а значит, невозможности полноценной интерпретации всей психологической проблематики на языке физиологии.

3. Чувственная недоступность. Психические процессы недоступны прямому чувственному наблюдению. Л. М. Веккер отмечает, что «вопреки долго существовавшему в традиционной психологии мнению, они скрыты и от прямого чувственного восприятия субъекта, являющегося их носителем». «Человек не воспринимает своих восприятий, но ему непосредственно открывается картина их объектов <…>. Психический <…> процесс, воспроизводя картину предметной структуры своих объектов, сам по отношению к этой картине остается совершенно прозрачным и тем самым невоспринимаемым. Это прозрачность и невоспринимаемость психического процесса составляет такой же его необходимый атрибут, как и, наоборот, воспринимаемость фотографического, скульптурного, сценического или другого изображения в технике, природе или искусстве» (Веккер, 1998, с. 23–24).

Отметим, что трактовка Л. М. Веккера противоречит постулату о непосредственной данности психического его носителю, принятому в традиционной психологии и нередко возрождаемому в современной. Психическое здесь предстает лишь как средство, механизм познания объективной действительности, недоступное субъекту, как недоступны ему и физиологические механизмы психики, открытые внешнему объективному анализу. Из принятия или непринятия тезиса о чувственной недоступности психики (на мой взгляд, убедительно аргументированного Л. М. Веккером) следуют далеко идущие выводы в отношении как применимости интроспекции в качестве метода исследования психической реальности, так и – еще раз – возможности познания человеком души, если понимать под ней некую сущность, которая проявляет себя в психических (душевных) явлениях.

4. Спонтанная активность. Психическая активность прямо не вытекает ни из физиологии внутренних процессов организма, ни из физики, биологии и социологии его непосредственного внешнего окружения. В ней нет также жестко фиксированной во всех ее конкретных реализациях программы, и субъект может действовать «на много ладов». Психическая активность проявляется и эмпирически различается как активность свободная.

Эмпирические признаки, которые выделены в цитируемых работах Л. М. Веккера, не закрывают проблему описания феноменологической реальности, вокруг которой выросла и сложилась современная психологическая наука и практика. Но они могут послужить основой для конструктивного обсуждения ученым, заинтересованным в установлении взаимного понимания и единого пространства общения в современный посткризисный период развития мировой психологии. Именно в этом направлении сегодня должны быть продолжены исследования «одухотворенного тела» и «овнешненного, объективированного духа» (цит. по: Зинченко, 2004, с. 102), основы которых были заложены А. А. Ухтомским, А. Н. Северцовым, И. М. Сеченовым, Н.А. Бернштейном и другими «верующими реалистами». Феноменология психических явлений, ее анализ и уточнение, представляется той основой, на которой может строиться разработка концепции предмета в современной мультипарадигмальной психологической науке. Той основой, которая позволит представителям различных школ вести конструктивный диалог, понять друг друга и соотнести в едином предметном пространстве теории, разработанные на основе различных постулатов и методических приемов.

Таким