Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии - Ирина Анатольевна Мироненко

образом, в своем видении разработки концепции предмета мы основываемся на необходимости решения двух основных задач современного этапа в развитии психологии: во-первых, интеграции направлений и школ в структуре единой мультипарадигмальной науки; во-вторых, сохранения психологией статуса и сущности науки, что требует размежевания с вненаучными формами психологического познания.

Определение предмета должно быть достаточно широким и не должно основываться на постулатах, принятых в одной из школ, а для других неприемлемых. Таким определением, по нашему мнению, может быть только определение эмпирическое, отражающее феноменологию предмета исследования, объединяющего школы, различные по теоретическому его осмыслению. Разработка концепции предмета психологической науки должна идти в направлении осмысления и уточнения феноменологии психической реальности.

Необходимо перейти от споров о предмете, о том, какое из предлагаемых определений является наиболее истинным, обоснованным (поскольку обоснования теоретических моделей покоятся на взаимно неприемлемых для направлений и школ психологии системах постулатов), к обсуждению соответствия предлагаемых эмпирических определений критериям научности.

Дискуссия о естественно-научной и гуманитарной парадигмах в психологии

На рубеже тысячелетий ситуация в мировой психологической науке определенно сходна с той, которую описывал Л. С. Выготский в работе «Исторический смысл психологического кризиса». В обоих случаях выражена тенденция к интеграции школ и стимулом к этой интеграции является практика, жизнь. И в обоих случаях имеет место противостояние, даже борьба, естественно-научного и гуманитарного направлений. Исторический смысл кризиса психологии, по Л. С. Выготскому, как раз и заключается в борьбе двух направлений в психологии, которые он связывает: первое – с естественно-научной методологией, второе – с гуманитарными науками.

Психология всегда была и остается двуликой, обращенной одним своим лицом к естественным наукам, другим – к гуманитарным. Такова особенность ее предмета. Связи психологии с естественными и гуманитарными науками одинаково вечны и неразрывны, однако есть между ними и существенное различие: если детерминистское, научное объяснение закономерностей психической деятельности человека опирается на данные естествознания, то науки гуманитарные: культурология, социология, искусствоведение и пр., напротив, ищут опоры в психологии. С естественными науками психология в большей степени связана поиском объяснений причин психических явлений в русле вопроса «Почему?», что придает естественнонаучному направлению в психологии его известный каузальный характер. С гуманитарными – поиском ответа на вопрос «Зачем?», с которым к ней обращаются эти науки, откуда проистекает «понимающая», описательная природа гуманитарного направления: «У психологии обнаружились два лика, как у Януса: один – обращенный к физиологии и естествознанию, другой – к наукам о духе, к истории, социологии; одна наука о причинностях, другая – о ценностях» (цит. по: Выготский, 1982а, с. 385).

Такая двойственность психологической науки сама по себе не предполагает борьбы между «парадигмами» – обычно имеет место мирное сосуществование естественно-научного и гуманитарного направлений в той или иной форме, как на уровне науки в целом, так и на уровне индивидуального сознания ученого, который обращается к достаточно широкой проблематике. Вспомним, например, В. Вундта с его описательным, гуманитарным подходом к человеческому сознанию и экспериментальным – к «низшим» психическим функциям.

Однако в некоторые моменты, кризисные в развитии психологии, возникает противостояние этих парадигм, борьба между парадигмами. Такой момент в развитии психологии отразил Л. С. Выготский, подобный момент, по моему мнению, наступил и сейчас.

Возьму на себя смелость сказать, что в моменты подобных кризисов, моменты борьбы естественно-научной и гуманитарной парадигм в психологии ярлык естественно-научности или гуманитарности используется лишь условно, для обозначения и объединения под общим знаменем неких вступивших в борьбу на территории психологии сил, которые в данный исторический момент в большей степени сосредоточены либо в области гуманитарного направления, либо в области естественно-научного.

Анализ Выготского показал, что в 1920-е годы борьба в психологической науке шла между идеализмом и материализмом: «Психологий существует две, т. е. два разных, непримиримых типа науки, две принципиально разные конструкции системы знания; все остальное есть различие в воззрениях, школах, гипотезах; частные, столь сложные, запутанные и перемешанные, слепые, хаотические соединения, в которых бывает подчас очень сложно разобраться. Но борьба действительно проходит только между двумя тенденциями, лежащими и действующими за спиной всех борющихся течений» (там же, с. 381). Он заключает: «Создание общей психологии есть дело не соглашения, а разрыва» (Выготский, 1982а, с. 381).

Путем к выходу из кризиса Выготский считал «вынос за скобки» психологической науки ее «описательной», «понимающей», т. е. основанной на теории и методологии идеализма части. Эта часть психологии должна быть отдана области искусства, она и так «все больше уходит в роман <…>, в метафизику» (там же, с. 427).

Можно утверждать, что кризис, описанный Выготским, закончился победой материализма в мировой психологической науке.

В ней утвердился материалистический ответ на основной вопрос философии: материальный мир объективно существует, независимо от нашего сознания.

Вопрос о взаимоотношениях в постсовеской российской психологии естественно-научной и гуманитарной парадигм – болевая точка в состоянии нашей науки. В статье А. В. Юревича обозначена авторская позиция «признания господства в современной психологии, по крайней мере, в отечественной, гуманитарной парадигмы и защиты естественно-научной парадигмы, оказавшейся в осадном положении» (Юревич, 20056, с. 147).

При чтении статьи Юревича сразу же возникает вопрос: чем и как определяется разделение психологических теорий и практик на естественно-научную и гуманитарную парадигмы? Идет ли речь о традиционно понимаемых естественно-научном и гуманитарном направлениях? Этот вопрос возникает сразу же и остается без ответа. С одной стороны, мы читаем (там же, с. 149), что одна из парадигм «ориентирована на естественные науки, а вторая – на социогуманитарные», что составляет основу традиционного разделения психологии на гуманитарное и естественно-научное направления. С другой – множество характеристик, которые даются той и другой парадигме на протяжении статьи, вряд ли может быть безусловно отнесено к этим направлениям в традиционном их понимании.

Понятия «естественно-научная парадигма» и «гуманитарная парадигма» оказываются неоднозначными, внутренне противоречивыми. В их содержании переплетаются сущностные положения и предвзятые оценки. Полагаю, что ключом к раскрытию значений, вкладываемых в данные понятия в контексте современных дискуссий, может послужить анализ порождающих эти понятия смыслов.

Борьба каких сил в постсоветской отечественной психологии стоит за противостоянием естественно-научной и гуманитарной «парадигм»? Чтобы найти ответ на этот вопрос, обратимся к представленной в другой статье А. В. Юревича модели отношений видов познания, «которые преподносятся массовому сознанию от имени психологической науки» (Юревич, 2005а, с. 151): естественно-научная парадигма в психологии – гуманитарная парадигма – практическая психология – «поп-психология» – парапсихология. С одной стороны, эта модель, которую автор называет «континуумом», в сфокусированной форме отражает действительно существующие в настоящее время связи и отношения. С другой – привносит много противоречий в привычный психологу образ его науки и заставляет искать ответы на встающие вопросы.

Характеристики и