Вирус забвения - Вадим Панов

Да, это звонил именно он – Ник Моратти, президент СБА, глава исполнительной власти Анклавов. Бывший президент и бывший глава, с некоторым усилием поправил себя Мортенс. Мир Анклавов закончился, так что Моратти теперь руководить нечем.

– Восстанавливаемся понемногу, – ответил Мортенс.

Разговор о погоде? Ник звонил, чтобы справиться о том, как идут дела у его ставленника? Вряд ли.

Мортенс поднялся из кресла, держа в ладони коммуникатор, подошел к бару и плеснул в стакан немного виски. Отличного скотча. Секунду подумал и налил еще, почти до половины – очень хотелось расслабить мозги прямо сейчас. Не дожидаясь окончания разговора.

– Хорошо, – констатировал Моратти.

Мортенс, напротив, ничего хорошего не видел.

– Я связывался с Франкфуртом. Ситуация тяжелая, но они надеются на лучшее.

Понятно, во Франкфурте его послали. Иначе Моратти давно бы уже был там – до Франкфурта от Цюриха можно при большом желании хоть пешком дойти.

С Франкфуртом Мортенс связывался и сам. Континентальный Анклав, вдали от неспокойных Альп, по соседству несколько АЭС – совершенно целых и почти полностью работоспособных, – вокруг огромные территории Баварского султаната, отлично подходящие для сельского хозяйства. Франкфурт трясло больше, чем Эдинбург, но не сильно, баллов на шесть-восемь. Рухнуло несколько небоскребов в центре, еще около десятка пришлось демонтировать, но со строительными проблемами они почти разобрались. И сеть у них работала, даже тритоны периодически трепали ее.

Но у Франкфурта тоже имелась проблема – теперь проблемы были у всех: Баварский султан серьезно присматривался к Анклаву, называя его даже в официальных политических заявлениях Автономной Территорией султаната. Пока наглость султана уравновешивалась тем же способом, каким Койман год назад поставил на место самого Мортенса, – в администрации Франкфурта вовремя поняли, чего теперь стоит информация, и были готовы слить все в один момент. Султан не знал куда, поэтому пока дело заканчивалось разговорами.

Так что Моратти с его разрушенным Цюрихом верхолазам Франкфурта был нужен как собаке пятая нога. Им хватало и султана под боком.

Нужен ли Ник здесь, в Эдинбурге? А нужен ли он лично Мортенсу?

Директор Эдинбургского филиала СБА нервничал. Он испытывал двоякие чувства: Мортенс совершенно по-детски робел перед Моратти и в его присутствии чувствовал, что «взрослым врать нехорошо»; но при этом он ни на секунду не желал делиться с кем бы то ни было властью в своем Анклаве, ставшей теперь почти абсолютной. Как и раньше, музыку, разумеется, заказывали верхолазы с Койманом в авангарде, но, будучи опытным «тапером», Мортенс на выбор умело предлагал угодные лично ему опусы.

– Как дела в Цюрихе? – осторожно поинтересовался Мортенс.

О делах в Цюрихе он знал, земля полнилась слухами. Но знал мало и, если говорить начистоту, из не самых надежных источников.

– Нормально дела. Бульдозеры работают в полную силу.

– Начали строительство?

– Заканчиваем генеральную уборку. К тебе подкатывали люди из «Науком»?

Интересный переход. Про погоду, значит, говорить надоело? Вот почему он позвонил только сейчас – раньше он не был готов. Он и теперь-то готов не был, но до него доползли слухи о предложениях москвичей. Ему наверняка ничего не предлагали – Мертвый ненавидел Моратти и не дал бы Нику сыра даже из взведенной мышеловки: зрелище медленной голодной смерти заклятого врага для него было бы приятней быстрого удара по хребту.

Как лучше ответить Нику?

– Было дело, – признался Мортенс, оставив Моратти самому решать, что из этого могло выйти.

Но Ник молчал, ожидая продолжения ответа. Да, Мортенс зря решил, что от него удастся так просто избавиться. Можно, конечно, дать отбой и отключить коммуникатор, но какой в этом смысл – все равно Моратти, если ему очень нужно, найдет способ добиться своего. Тем более неизвестно, что у него на уме. Как минимум этот аспект стоит выяснить.

– А в Цюрихе москвичи появлялись? – решил перейти в контратаку Мортенс.

– Что ты им сказал? – не унимался Ник.

– Мы отказались от их услуг.

Мортенс намеренно сделал акцент на слове «мы», дав понять Моратти, что его мнение не является единоличным в Анклаве.

– Ты молодец, Мортенс. Крысы Мертвого ни в коем случае не должны пользоваться нашими услугами.

Вопрос о предложениях Цюриху Моратти, разумеется, пропустил мимо ушей.

На самом деле Мортенс все чаще задумывался о том, что, возможно, принять помощь «Науком» было бы лучшим решением. Да, он терял свое преимущество, обещанное Филгорном, – новая сеть Анклава получит особую кодировку, на которую будут вынуждены перейти все производства, иначе они останутся вне общего информационного пространства и не смогут нормально работать. А доступ к этой особой кодировке будет только у Мортенса. Как только новая сеть начнет работу, все преимущества верхолазов закончатся. С того момента условия начнет диктовать Мортенс.

Мортенс уважал сильных и действительно умных людей. Например, Коймана. Но слушать, как какая-нибудь мисс Грюнвальд, которой от отца досталась фабрика по производству комплектующих к грузовикам «Ровер», потратившая на утренний макияж больше электричества, чем целый квартал где-нибудь в Sway тратил за неделю, путаясь в терминах и днях недели, учит директора СБА, как поступить с нормой бесплатного пайка для граждан Анклава, надоело до чертиков. Пора было прижать к ногтю этих куколок и болванчиков, владеющих корпорациями только согласно документам – никому в данный момент не нужным. Следить за сохранением законности теперь некому, все дела решались внутри Анклава, и будет так, как будет. Мортенс дураком не был, он понимал, что подобная ситуация не может существовать вечно, и поэтому спешил.

Корпорация «Науком» со своей чудесной сетью не очень вписывалась в планы директора Эдинбургского филиала СБА. Равно как и Моратти, что бы ни было у него на уме. Да к черту этот «филиал»! Просто Служба Безопасности Анклава – Эдинбург.

Но «Науком» – это не только сеть. Это и путь в иные миры – неизведанные, чистые и манящие. Это большие бабки и нормальное снабжение. Это Новая энергия, в конце концов. Ничего конкретного москвичи не предлагали, но было ясно как день, что сеть – это только начало. Может, стоило согласиться?

– Ты понимаешь, в чем секрет Мертвого? – спросил Моратти и сам же ответил: – В Новой энергии. Без нее Кауфман не сможет ничего.

Мортенс включил видеорежим. На всех коммуникаторах в Анклаве трансляция изображения была недоступна из-за экономии трафика еле-еле сводящей концы с концами сети. Но директор мог отменять запреты.

Моратти почти не изменился за прошедший год. Ник смотрел в объектив своего коммуникатора откуда-то сверху, скорее всего нависал над лежащим на столе гаджетом. Все такой же большеголовый, судя по плечам, вес не сбавил. Только седина в волосах появилась. Наверняка даже в наступившей разрухе Моратти мог позволить себе применять технологии, останавливающие проявления старения. Уж убрать седину было делом совсем несложным. Нужно знать Ника – он любил дорогие, с иголочки, костюмы (и сейчас на нем был один из таких), но склонности к дешевым эффектам он никогда не имел.