Закон против тебя - Максим Гарин

Пискунов, впрочем, явно не чувствовал себя поверженным. В ответ на блестящий выпад Подберезского он только пожал плечами.

– Так или иначе, – сказал он, – в данный момент я не намерен давать этим заявлениям ход. Повторяю, вы оказали нам услугу, найдя склад и изобличив преступников, так что я намерен просто отпустить вас.

Но я сделаю это при одном условии: выйдя отсюда, вы сразу же направитесь на вокзал и сядете в ближайший поезд на Москву. Если возникнут проблемы с билетами – звоните. Я лично помогу.

– Жаль, – начал Борис Иванович.

– Увы, – присоединился к нему Подберезский. – Мы не закончили здесь кое-какие дела.

– Если вы имеете в виду исчезновение Бакланова, – сказал подполковник, – то должен вам сказать, что мы занимаемся этим делом вплотную. Найденный в его квартире Макарьев при жизни был довольно темным типом, и мы сразу же заподозрили, что все не так просто, как это изложил старший лейтенант Чудаков.

Так что вы своим вмешательством только создаете нам лишние трудности. Кстати, по имеющимся у меня оперативным данным, вы напрасно теряете время. Бакланов скорее всего погиб. Спокойно! Я знаю, что вы хотите сказать. Но вы должны понять три вещи. Первое: я никогда не выдаю источника поступающей ко мне информации.

Второе: возмездие преступникам – это прерогатива органов охраны правопорядка. И наконец, третье: если вы немедленно не покинете город, мне придется взять вас под стражу и возбудить против вас уголовное дело по целому ряду статей. Мне придется, понимаете?

– Что же тут непонятного? – сказал Комбат. – Придется так придется.

– Вот именно, – сказал Пискунов. – Вас просто упекут за решетку. Это все, чего вы добьетесь своим упрямством.

– Боюсь, это будет не так просто, – сказал Подберезский.

– Боюсь, это будет проще, чем вы думаете, – парировал Пискунов. Он снова полез в ящик стола и вынул оттуда очередную бумажку. – Знаете, что это?

Это ордер на ваш арест.

– Прямо на двоих? – удивился Андрей.

– У нас, в провинции, на всем приходится экономить, – вздохнул подполковник. – В том числе и на ордерах, и на содержании заключенных. СИЗО переполнен, и сидеть вам скорее всего придется в одной камере с теми, кто будет проходить по этому водочному делу. Я знаю, так не положено, но все переполнено до такой степени… Заключенные болеют, дерутся, иногда даже убивают друг друга… Вы меня понимаете?

Причем бывают умельцы, которые ухитряются протащить в тюрьму самые невероятные вещи: ножи, кастеты, даже огнестрельное оружие…

– Кошмар, – сказал Борис Иванович.

– Ужас, – откликнулся Подберезский.

– Так как мне быть? – спросил Пискунов. – Вернуть вам документы и деньги или позвать конвой?

– Имей в виду, подполковник, – жестко произнес Борис Иванович, вставая со стула, – мы с тобой еще встретимся.

– Вряд ли, – сказал подполковник. – Если вы останетесь, вами будут заниматься другие. Скорее всего ваш старый знакомый – Чудаков. У него в сейфе хранится столько «глухарей», что он будет просто счастлив повесить пару-тройку на вас. Распишитесь вот здесь. Пересчитайте деньги, нам чужого не надо.

И последнее. Народная пословица гласит: «В чужой монастырь со своим уставом не суйся». Вы люди современные, сильные и уверенные в себе, но не стоит забывать народную мудрость.

– Плетью обуха не перешибешь, например, – сказал Борис Иванович.

– Вот именно! Я очень рад, что вы наконец это поняли. Да, вот еще что. Возможно, у вас появятся всякие мысли… Ну, например, не уезжать вовсе, или уехать, но вернуться с ближайшего полустанка.., кого-то найти, кому-то отомстить, что-то такое самостоятельно выяснить… Так вот: не советую. Город у нас маленький, все на виду, и чужой человек заметен, как муха в тарелке с супом. Ваше счастье, если первым до вас доберусь я и просто возьму под стражу. Все может обернуться гораздо хуже. Деньги все?

– Те, что были в бумажнике, все на месте, – ответил Андрей. – А те, что лежали в бардачке…

– В каком бардачке?

– Ах, ну да, конечно… В самом деле, откуда какой-то бардачок, если не было никакой машины?

Подполковник не ответил, с головой уйдя в изучение каких-то бумаг. Борис Иванович заметил, что на столе рядом с правой рукой Пискунова лежит взведенный пистолет.

«Козел, – подумал он о подполковнике. – Завинтить бы тебе эту штуковину в зад и спустить курок…»

Видимо, его мысли проступили у него на лице, потому что Подберезский взял его за рукав и решительно потащил к выходу.

– Привет Чудакову! – сказал на прощание Борис Иванович, но Пискунов снова сделал вид, что не услышал.

Драматические события минувшего дня, как и следовало ожидать, никоим образом не коснулись Анны Баклановой. Она до двенадцати часов просидела в райотделе, дожидаясь Чудакова. Наконец какой-то деловитый и озабоченный хлыщ в штатском снизошел до того, чтобы сообщить ей, что Чудакова сегодня уже не будет; он на операции и вряд ли освободится раньше восьми вечера.

Из райотдела она с тяжелым сердцем отправилась туда, где накануне оставила машину. Анна почти не сомневалась, что «гольф» угнали или разобрали до винтика, но, к ее удивлению, Варечка оказалась на месте и выглядела как всегда. Думая о своем, Анна механически отперла дверцу, села за руль и вставила ключ в замок зажигания. На приборной панели лежала забытая ей в спешке пачка сигарет. Бакланова вытряхнула из нее сигарету и чиркнула колесиком зажигалки. Сигарета в ее дрожащих губах прыгала, как живая, и Анна не сразу попала ее пляшущим кончиком в огонек зажигалки. Ей все время чудилось, что, пока она вот так бесцельно сидит, никуда не двигаясь и ничего не предпринимая, откуда-нибудь непременно вынырнут двое вчерашних здоровяков на своей темно-синей «тойоте», вытряхнут ее из машины, заткнут рот и увезут в какое-нибудь тихое местечко, где ее можно будет без помех допросить, а потом и прикончить.

Представив себе эту картину во всех леденящих кровь подробностях, Анна поспешно потянулась к ключу зажигания и тут же бессильно уронила руку на колени, вспомнив, что Варечка объявила забастовку.

Нужно было выбираться из машины и искать буксир.

Анна тяжело вздохнула, уже в который раз за последние полгода подумав, что пора менять машину. Варечка послужила ей хорошо, но теперь срок ее службы, похоже, подошел к концу.

Она наудачу повернула ключ. Стартер закудахтал, пытаясь вдохнуть жизнь в мертвое железо.

– Давай, Варечка, – попросила Анна, вдавливая педаль газа в пол кабины, – давай, милая!

Словно вняв ее просьбам, Варечка вдруг глухо чихнула, содрогнувшись всем корпусом и выбросив из выхлопной трубы сизое облако дыма, пропустила один цилиндр, снова вздрогнула и завелась, огласив окрестности победным ревом. Анна поспешно сняла ногу с педали газа, чувствуя, что вот-вот расплачется. Она захлопнула дверцу, включила указатель левого поворота и отчалила от бордюра, чуть не угодив при этом под колеса проносившегося мимо тяжелого самосвала.