Город без надежды - Марина Дементьева

Ладонь, накрывающая грудь, скользящая по животу и к развилке бёдер. Моё изменившееся дыхание, то пропадающее, то вспархивающее вздохом. И чувство, похожее на всё усиливающийся спазм голода. Оно приводило меня в движение, как марионетку, управляло руками, заставляло бёдра приподниматься и покачиваться навстречу прикосновениям, а голову - откидываться назад, подставляя шею под поцелуи.

Я поняла, что зову Кристиана по имени, как будто он оставался где-то далеко. Его дыхание влажно оглаживало моё горло. С невнятным возгласом заскребла ногтями по жёсткой ткани, по толстой коже ремня. Охнула, когда он, ещё не раздетый, тесно прижался ко мне между разведённых ног. Ноги дрожали, и Крис погладил по ним, проведя от кончиков пальцев до косточек бедра. Я слышала, как звякает застёжка ремня, расстёгивается молния и шуршит ткань. Крис ненадолго отстранился, но почти тотчас оказался надо мной. Я пустила его к себе, и вспышкой возникла почти весёлая мысль, что, приди Крису идея вслушаться в моё сердцебиение, он насчитал бы больше ста тридцати ударов. Но, конечно, он этого не сделал. Звук его собственного дыхания волновал меня, нагнетая жар внутри. Рвущееся толчками, но пока сдерживаемое. Сдерживаемое...

Сделалось светло, светлее, чем мне бы хотелось, но стало уже всё равно. Я поняла, что Крис не хочет, чтобы я на него смотрела, отворачивает лицо. Я обхватила его щёки ладонями, пробегая пальцами по твёрдым скулам, по приоткрытым губам и по рубцам шрамов. Он не понимал, что для меня это не имело значения. Я просто ни с кем его не сравнивала.

- Не надо, - попросила срывающимся шёпотом. - Хочу видеть... тебя... сейчас.

Он подчинился. И не отвёл взгляда, когда мы впервые стали единым целым.

Крис замер, вглядываясь в моё лицо, отводя от щеки и шеи растрепавшиеся прядки. Обвёл костяшками пальцев абрис лица.

Я улыбнулась подрагивающими губами, возвращая его слова, сказанные так недавно... так давно.

- Я не умру от этого. Обещаю. - И смущённо прибавила, перечёркивая попытку казаться уверенной: - Не нужно меня беречь.

- Я всегда буду тебя беречь, - шепнул Крис, легонько трогая губами веки, висок, подбородок...

То смутное, глубинное чувство уменьшилось, ослабело от вторжения, но не исчезло совсем. И оно постепенно разрасталось, подпитываемое соприкосновением скользящих тел и движениями внутри, сначала неспешными, замирающими. И, отпустив страх, тело подстраивается, ловит отголосок наслаждения, которым щедро делились со мной.

Паузы понемногу сокращались, темп нарастал. Мне стало казаться, что каждое проникновение ощущается глубже предыдущего, что оно продолжается во мне, проходит по всем клеткам, как разряд тока. Что моё тело расступается, как вода, и, как вода, смыкается вокруг него. И из туго скрученного клубка нервов я постепенно превращаюсь в нечто иное, раскрывающееся, ждущее, как росток.

Сокрушительное сочетание боли и нежности, потерянность в неизведанных переживаниях. Я всхлипнула, прижимаясь губами к солёной гладкой коже.

И едва осознала миг, когда всё прекратилось. По мне расходились волны жара, и это было так приятно, хоть к обессиливающему удовольствию подмешивалось ноющее ощущение неполноты и капелька грусти.

Я всё так же тесно обнимала Криса, когда он покинул моё тело, уткнувшись лицом в рассыпанные по подушке жаркие волосы. Во мне отозвалось каким-то радостным изумлением то, как по нему прокатилась выгибающая позвоночник дрожь.

Ему потребовалось усилие, чтобы не обрушиться на меня всем весом. Он подставил локоть, перенося нагрузку. Я лежала тихо, пытаясь осознать, что со мной только что произошло. Мои пальцы скользили по покрытой испариной спине, влажные пряди лежали на груди. Мощные и частые удары сердца отдавались в моих рёбрах. Это единение было глубже и ценней того, что прежде.

Его дыхание выравнивалось. Крис утолённо вздохнул и поднялся. Наверное, было странно испытывать неловкость теперь, но я смутилась, когда он поочерёдно поцеловал мои подрагивающие колени. В его глубокие глаза возвращался лукавый блеск.

- Я кое-что задолжал. Но обязательно верну долг.

Я не сразу поняла, о чём он, а поняв, залилась краской.

- Сейчас?..

- Я не садист, - хмыкнул Кристиан и лёг, вытягиваясь рядом. - Может быть... завтра?

Завтра... если бы знать, что оно у нас есть. Но, даже омрачённое этой мыслью, щекотно и горячо откликнулось предвкушение.

Истома растворялась, и глубже, отчётливей ощущалась несильная надсадная боль и уязвимость обнажённого тела. Я приподнялась, ища, во что можно укутаться.

- Ох, - сказала, окинув взглядом себя и постель. - Ох.

Крови было совсем немного, но, размытая испариной, разнесённая на наших ладонях, она бледными мазками пестрела повсюду.

Крис покосился на потемневшую повязку и потёр ладонью бок, где отпечатались следы моих пальцев. Похоже, он вообще только сейчас вспомнил о руке.

- Отличное обезболивающее, - протянул удовлетворённо.

- Разве не мне полагалось испачкать простыни?

- Я определённо справился с этим лучше.

- Даже тут ты меня обставил.

Свесившись, я быстро подхватила с пола покрывало и обернула вокруг себя. Крис насмешливо закатил глаза, но отвёл взгляд.

Сам он прятаться не собирался. Пожалуй, стеснительность в его случае была излишней мерой. Прежде мне бы не пришло в голову, что мужчина без одежды может выглядеть не смешно или отталкивающе, а красиво. Крис включил свет и вернулся, пока я гипнотизировала свои колени под покрывалом.

- Взглянешь? Совсем ничего не чувствую.

- Этого ещё не хватало...

Я быстро раздёрнула сбившиеся узлы, размотала витки испятнанной ткани и в замешательстве уставилась на предплечье Кристиана. Быть такого не может...

- Боже, Крис! Ты хотя бы человек?

Крис потрогал край раны, сейчас больше похожей на неглубокий порез.

- Вообще-то на мне быстро заживает. Но не настолько.

Мы переглянулись, думая об одном.

Крис качнулся ко мне и потёрся щекой о нескрытое тканью плечо.

- Признавайся, это ты наколдовала?

Я не знала, что на это ответить. Я ничего не делала.

- Без разницы. - Кристиана куда меньше занимал этот вопрос.

Он спустился с края постели на пол и, положив голову мне на колени, заглядывал снизу вверх. На его губах лежала тихая, почти мечтательная улыбка, и я замерла, сожалея, что не могу запечатлеть этот момент.

- Чего бы ты хотела сейчас? Ну, кроме душа.

Я хотела многого. Хотела видеть его счастливые глаза, хотела отвести от него тень непреходящей угрозы. Хотела залечить уже нанесённые раны и знать, что других не будет. Благодарность во мне была так велика, что я желала счастья для всех.