Виконт особо опасен - Александр Лиманский

Глупец! — прорычал он, его голос наполнился гневом. Вода начала вытекать из трещин, превращаясь в струи, которые сплелись в подобие змей. Они извивались, хлеща всё вокруг. Одна из них ударила по ящику рядом со мной, превращая его в ледяной монолит.

Но это было именно то, чего я ждал. Его силы утекали вместе с водой, и каждая трещина делала его слабее.

— У тебя осталось два удара, — сказал я, концентрируя магию в своём шипе. — Один будет твоим.

С этими словами я метнул шип, на этот раз прямо в сердце сферы. Лёд взорвался, осколки разлетелись во все стороны, отражая тусклый свет склада. Маг воды упал на колени, его руки дрожали, а лицо исказилось от усталости.

Я подошёл к нему, медленно и уверенно. Каждый мой шаг эхом отдавался в замёрзшем помещении. Он поднял голову, и я увидел в его глазах смесь ненависти и страха.

— Ты даже не понимаешь, что натворил, — прохрипел он, доставая из кармана маленький кристалл. — Это только начало.

Я понял, что это маяк, когда он активировался. Мгновенно яркий свет залил склад.

— Ты хочешь, чтобы я пожалел о своей победе? — спокойно спросил я, поднимая шип. — Не дождёшься.

Удар. Шип сбил маяк с его руки, прежде чем он успел вызвать подкрепление. Я нагнулся и забрал устройство, деактивировав его. Маг воды, теперь совершенно обессиленный, тяжело дышал, глядя на меня снизу вверх.

— Игра окончена, — сказал я, разворачиваясь к выходу. — Для тебя.

Эти маги всегда думают, что их сила делает их неуязвимыми. Но каждый из них забывает: сила ничего не значит без стратегии. И в этом моё преимущество.

— Нам нужно идти, — бросил я Кристине, которая уже ждала у выхода.

— Впечатляющий бой, — ответила она.

Её слова могли быть комплиментом, но я уловил в них что-то ещё. Возможно, страх или уважение. Может, и то, и другое.

Я и Кристина переглянулись. За пределами склада послышался звук приближающихся машин.

— Нам нужно уходить, — сказала она, её голос был спокойным, но торопливым.

Я убрал шип и повернулся к выходу.

Мы покинули склад через узкий тоннель, ведущий в старую канализацию. Запах сырости и гнили не улучшал настроения, но он был предпочтительнее, чем столкновение с новым подкреплением. Шум преследователей постепенно утихал, но я знал, что это временно. Мы выбрались через одну из канализационных решёток в переулок.

По дороге я перебирал варианты, куда можно было сейчас пойти, а самое главное — где спрятать Кристину. Их было не так много и самым крайним я рассматривал квартиру Окси. Очень не хотелось их обеих знакомить, но похоже это был единственный вариант.

Выход нашла сама Кристина. Она затащила меня в одну из подворотен. Дом казался нежилым, но если приглядеться, то сквозь предельно грязные окна были заметны интерьеры. Мы поднялись на четвертый этаж и зашли в заброшенную квартиру.

— Здесь нас не найдут, — сказала Кристина, осматривая пустую комнату. — Место надёжное, я использовала его раньше для… своих нужд.

— Не ожидал от простого адвоката столько конспиративных квартир, — заметил я, садясь на старый диван. — Но в этот раз это сыграло нам на руку.

Она бросила на меня взгляд, полный сарказма:

— А ты, конечно, предпочитаешь сражаться в открытую, как герой из старых сказок?

Я усмехнулся:

— Я не герой. Я — тот, кто выживает.

Кристина всё больше показывала свою истинную натуру. Она умна, она изворотлива, но за этой видимой уверенностью прячется что-то ещё. Что-то, чего она боится. И этот страх управляет её действиями.

— Теперь, когда у нас есть немного времени, — продолжил я. — Расскажи всё, что знаешь. И никаких секретов.

Кристина тяжело вздохнула, опустившись на старое кресло напротив меня. Она открыла сумку и достала папку, которую я видел ранее.

— Всё началось с этих транзакций, — начала она. — Я проверяла историю платежей одной из компаний, связанных с вашим концерном. На первый взгляд всё чисто. Но стоит копнуть глубже, как сразу становится ясно: деньги поступают через цепочку офшоров и заканчиваются в так называемом «чёрном ящике». Это структура, которая не подчиняется ни одному из семейных советов клана Нахимовых.

Я перелистывал бумаги, анализируя схемы и цифры. Всё выглядело слишком тщательно спланированным, чтобы быть случайностью.

— И кто управляет этим чёрным ящиком? — спросил я, не отрывая глаз от документов.

— Пока не ясно, — призналась Кристина. — Но я нашла кое-что интересное. Эти транзакции связаны с проектом, который твой отец курировал много лет назад.

Она вытащила старую фотографию и положила передо мной. На ней были пять человек, стоящих перед зданием с логотипом концерна. Мой отец был в центре. Но меня больше заинтересовал мужчина, стоящий слева. Его лицо отличалось от лощёных аристократских. Скорее он выглядел как учёный.

— Кто это? — спросил я, указывая на него.

— Его звали Виктор Сократов, — ответила Кристина. — Он был одним из ведущих инженеров концерна. Официально он погиб при несчастном случае, но…

Она замолчала, глядя мне в глаза.

— Но ты думаешь, что это не так, — закончил я за неё.

Она кивнула.

— Слишком много совпадений. Его смерть, замороженный проект, который внезапно активировался, и нападения на тебя. Всё указывает на то, что кто-то изнутри вашей семьи или близкого круга хочет уничтожить тех, кто знает правду.

Я откинулся на спинку дивана, обдумывая её слова.

Виктор Сократов… Этот человек явно имел значение для концерна и, возможно, для моего отца. Но почему его смерть связана со мной? И что за проект они пытались скрыть?

Кристина молча смотрела на свои документы, пытаясь удерживать хладнокровие, но её напряжённые движения выдавали её. Она продолжала говорить о Соколове, стараясь казаться спокойной.

— Ты думаешь, что он жив? — догадался я, когда она в очередной раз открыла папку.

— На 90%. Следы ведут к нему, но точного местоположения нет. Я проверила все доступные каналы. Либо он мастерски скрывается, либо за ним кто-то стоит.

— И как ты планируешь найти его? — прищурился я.

Кристина закрыла папку, глядя на меня.

— У меня есть пара вариантов. Люди, которые могут знать больше. Это займёт время, но я выясню, где он.

Я кивнул, обдумывая её слова.

— Зачем тебе это? И не рассказывай опять про справедливость. Ты рискуешь своей жизнью, и мне нужно знать, почему.