Возвращение. Там где сердце - Натали Берд

не видно было никому. Видимо должно же быть что-то таинственным в обычном ритуале.

Фазиль закончил свою часть заклинания, я развернувшись спиной к мужчинам и подняв правую руку, разворачивая ладонь над алтарем начала понемногу сливать магию.

В этот момент за спиной раздался шум, вскрик и, оборачиваясь, я увидела, что Фазиль падает на каменный пол с клинком в груди.

Спазмом сдавило горло, я не могла кричать. Алекс сделал шаг ко мне и проговорил:

— Вот и все милая кузина, твоя магия моя. Тебе ничего не остановить.

Он кинул на алтарь кулон, который тут же начал поглощать мою магию, вытягивая ее из меня до капельки. Ничего остановить я не могла, как он и сказал. На помощь позвать тоже — нас не видели.

Занятая только тем, как остановить этот ритуал я не заметила, что рядом с Алексом начал образовываться разрыв.

Он радостно захохотал.

— Ну вот и все! Прощай милая кузина! Тебя так легко было провести вокруг пальца, просто нацепив красное платье и парик! — делая шаг ко мне, проговорил мой враг.

Толчок в грудь и я лечу в разрыв.

— Нет! Я не хочу!

Поворачивая голову в сторону полюбившегося мне мира, последнее, что увидела — моя собака хватает за руку предателя. Разрыв закрылся. Никто ничего не узнает. Фазиль мертв. А Алекс может придумать все, что угодно. У него моя магия!

Действительно вот и все! Больше я не увижу никого из тех, кто стал мне дорог! Темнота стала абсолютной. Только краем меркнущего сознания я заметила тонкую блестящую нить, которая струилась рядом со мной. Превознемогая боль и заставляя двигаться немеющие пальцы, я схватилась за эту тонкую ниточку.

Намотав ее на руку, я потеряла сознание.

Глава 42

Воспоминания! Это то, что связывает нас с прошлым, заставляя двигаться в настоящем, к ярким и радостным моментам в будущем.

О маме у меня были только воспоминания и кулон. Открыть который так и не хватило смелости. Боялась, что будет очень больно. А мне так не хотелось боли! Мне хотелось купаться в радости.

Эгоистка!

Теперь у меня нет воспоминаний, я не знаю, что мне оставили родители. У меня ничего нет! Даже тела! Только воспоминания, да и те урезанные. Только то, что хочу помнить. А дальше я не пошла! Трусиха!

Но почему так больно? Почему болит каждая клеточка тела, которого нет!

И касания! Эти такие знакомые прикосновения. Ласковые, нежные, такие родные, мамины! Мамы тоже нет! А прикосновения есть, я помню их!

Так быть не может! Не может болеть то, чего нет! И не может сердце замирать от прикосновений, если нет сердца и нет того к чему можно прикоснуться!

Значит есть! Значит я существую! Значит и темнота должна отступить! Значит то чёрное и непроницаемое желе, в котором я нахожусь, — не бездна за гранью, а что- то другое? Значит у меня есть шанс? Я могу побороться?!

— Ей пора просыпаться, леди Беатрис, но я не понимаю, почему этого не происходит. Все жизненные показатели в норме. Ее сознание не позволяет ей очнуться. Другого объяснения у меня нет! — проговорил приятный мужской голос совсем рядом со мной.

— Но, господин Димитрий, как нам заставить ее вернуться? Как позвать? — приятный женский голос будил в душе нежность и счастье.

«— Такого не может быть! Родители погибли! Это не может быть голосом мамы! Это плод моего воображения! Я брежу!» — мысли роем носились в голове.

И было очень страшно открыть глаза и понять, что это действительно бред. Ритуал закончился, а я снова грохнулась в обморок.

— Леди Беатрис, судя по показателям, она приходит в себя! Позовите ее! Может у вас получится.

— Милая девочка, очнитесь! Вам давно пора просыпаться! Мы не причиним вам зла!

Я открыла глаза, перед глазами плавали радужные круги. Было трудно сфокусировать внимание.

— Пить! Так хочется пить! — прохрипела я.

Мне тут же помогли приподняться и поднесли к губам прохладный тонизирующий напиток. Такой вкусный! Вкуснее ничего не пила.

— Пусть немного отдохнет — прошептал все тот же мужчина. — Она уже стабилизировалась. Криз миновал, вы можете отдохнуть, леди Беатрис!

— Нет, Димитрий. Мне очень хочется узнать кто она. Это очень важно! Я же вам объясняла.

— Хорошо, давайте подождем. Пойдемте тоже попьем чая с очень вкусными пирожными. Мне обещали, что они очень вкусные! — с улыбкой в голосе проговорил мужчина.

Голоса удалились, а я осталась лежать. На меня начала накатывать тоска. Где Эдвард, где Таня. Так хочется прижаться к кому-нибудь родному. Так хочется не быть одной.

Внезапно я поняла, что правая щека у меня мокрая, но я не плакала! Мгновение и меня лизнули! Вот снова! Такими темпами я вся буду мокрой!

«— Фу! Это слюни!» — наконец то дошло до меня.

— О боже! — послышался женский возглас — Оно снова пришло!

— Не двигайтесь, леди Беатрис!

— Тобик! Ты меня нашел — прошелестела я, пытаясь погладить йокша, но сил не было, руки меня не слушались.

Йокш приблизил свою морду к моей руке, ловко подбросил ее носом и подставил свой мощный лоб, ожидая когда моя рука приземлиться ровнехонько на него. Оставалось только шевелить пальцами, пытаясь гладить собаку и смотреть, как капают слюни от удовольствие на пол.

— Димитрий, так он зальет своими слюнями нас всех. Мы утонем! — с брезгливостью в голосе, проговорила женщина.

— Мы ничего не можем сделать. Это чудовище слушается только девушку. Пойду, посмотрю, как там мужчина, может тоже уже пришел в себя. Не легко ему будет без руки, бедолаге.

Скрипнула дверь. Видимо мужчина ушел.

Я напряглась, настраиваясь на йокша.

«— Ты должен пока уйти. Я позову тебя, как только немного окрепну и буду чесать тебя за ушком, а сейчас иди побегай там, где ты любишь» — попыталась передать свою просьбу мысленно Тобику.

Он внимательно на меня посмотрел своими глазищами и растворился прямо в воздухе. Не иначе — чеширский кот в исполнении собаки.

Тут же услышала шорох и ко мне склонилось красивое лицо. Это лицо я узнала бы из тысячи. Оно снилось мне во снах, было на моих детских рисунках и висело у меня в комнате. Лицо моей мамы! Родной мамы! Первой! — К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-

— Мама! — заплакала я — Ты жива! Или это такая изощренная форма бреда?

— Доченька! Это ты! Я так боялась ошибиться! — обнимая меня шептала мама.

— Беатрис, сколько можно ждать — прогремел в комнате мужской и такой знакомый голос из моих снов.

— Папа! — только и смогла я выговорить сквозь рыдания.

— Девочка